В это же время клан Санса тоже был подвергнут внезапной атаке волной техник, перепахавших их здания, дворы и отдыхавших воителей.
Символы Киатто привели их в ярость и следом за отступающими переодетыми Сумада двинулись и люди Санса, возглавляемые Гокку Санса, сыном старейшины. Сам старейшина отбыл в исконные земли Санса для встречи с главой клана.
Две жаждущие крови толпы встретились примерно посередине, после чего Санса и Киатто увидели друг друга и, наставив оружие, остановились.
— Гокку Санса! — закричал Кунайо. Мужчина успокаивающе похлопал медведя, который обводил округу налитыми кровью глазами. — Почему вы напали на нас?! Что это значит? Вы разрываете союз?
— Мы не нападали на вас, — в отличие от злого Кунайо, Гокку был собран и, судя по всему, подозревал что-то неладное. — Мы видели людей с вашими гербами, которые напали на нас…
— Хватит врать! — Не выдержала Таюри. Тигр, на котором сидела девушка грозно рыкнул, когтями раздирая дерево и черепицу. — Мы видели ваш ядовитый туман! Зачем вы это сделали?!
— Я… — глаза Гокку вспыхнули, когда он что-то осознал, но уже не успел ничего сказать.
С его стороны сразу несколько человек выкрикнули: «За Санса!» После чего без предупреждения атаковали техниками. Ожидавшие чего-то подобного бойцы клана покорителей зверей увернулись, но от этого ситуация не стала лучше.
Ведь тоже самое повторилось уже и с другой стороны.
Ожидавший подходящего момента скрытый теневой камень нанес свой последний удар.
Возможно, их техники и удары были слабее и неуклюжее настоящих воителей, однако в скрытности они могли им дать фору.
Все случившееся было уже слишком для Таюри.
Закричав что-то нечленораздельное, она повела своего тигра прямиком на презренных Санса. У клана же ядоделов тоже нашлись горячие головы.
Гокку попытался было выправить ситуацию, но очень скоро все смешалось в непрекращающуюся мельницу сражения, где его уже никто не слышал.
При этом, стоит вспомнить, что воители отнюдь не сдерживали себя, а так как улицы были заполнены жителями города, то каждая неудачно выполненная техника забирала чью-то жизнь.
А обрушивающий чей-то дом воитель или его зверь, мог раздавить прячущуюся семью, а то и сразу несколько.
Однако все стало куда «веселее», когда над полем прогремел дьявольский крик самураев, сложившийся в единый рев.
— БА-А-АНЗА-А-АЙ! — и в сражающихся воителей влетели, посылающие во все стороны лезвия праны, самураи.
В эту же минуту от города спешно уходили пятеро человек и одна змея, двое из которых висели мешками на спинах своих провожатых, а последняя обвила одного из тех, кого несли.