Стража приветственно взмахнула копьями. Иного оружия у них не было, лучеметы на стенах замка представлялись излишеством. Да оружия и не требовалось в сердце державы, мощью уступающей разве что солярианам. Скорроган ждал.
Пятьдесят лет почти не согнули его спину, не лишили глаза яростного блеска. Однако сегодня Тордин заметил в облике старика признаки глубоко скрытого напряженного ожидания. Словно бы он видел конец пути.
Скорроган выполнил приветственные жесты и пригласил друга внутрь.
— Нет, благодарю, — возразил Тордин, — я в самом деле занят. Я предпочел бы лететь немедленно.
Князь ответствовал ритуальной формой сожаления, но видно было, что он сам дрожит от нетерпения и с трудом бы перенес часовую беседу в замке.
— В таком случае, идем, — сказал он. — Мой корабль готов.
Небольшой робокорабль со странными обводами, типичными для четырехмерных звездолетов, был припаркован позади замка. Они вошли и заняли места в самом центре, где аппаратура не мешала обзору.
— А теперь, — сказал Тордин, — может ты мне скажешь, почему именно сегодня тебе вздумалось лететь на Кундалоа.
Скорроган посмотрел на него, во взгляде ожила древняя затаенная обида.
— Сегодня, — неторопливо ответил он, — исполнилось ровно пятьдесят лет с того дня, когда я вернулся с Земли.
— Ах, так? — удивился Тордин, и ему сделалось не по себе. Неужели старый чудак решил вспомнить старые счеты?
— Может, ты и забыл, — продолжал Скорроган, — но деварганируй подсознание, и увидишь. Я заявил тогда вождям, что пройдет пятьдесят лет, и они придут ко мне просить прощения.
— И теперь тебе хочется отомстить? — Тордин не был удивлен, но и причин для извинения не видел.
— Да, — ответил Скорроган. — Тогда я не мог этого объяснить. Никто не стал бы меня слушать, да и сам я не был до конца уверен, что поступил правильно. Он усмехнулся и сухими ладонями взялся за пульт управления.
— Теперь же эта уверенность у меня есть. Время доказало мою правоту. И я получу все то, чего был лишен, продемонстрировав тебе сегодня, что давняя моя миссия увенчалась полным успехом. Тебе следует знать, что я тогда совершенно намеренно озлоблял соляриан.
Он нажал кнопку запуска главного двигателя и, преодолев половину светового года, они увидели огромный голубой шар Кундалоа, поблескивающий мягким светом на фоне звезд.
Тордин сидел спокойно, пока эта необычная исповедь постепенно проникала в его сознание. Первым его побуждением было признаться, что он всегда подсознательно ожидал чего‑то подобного. В глубине души он никогда не верил, что Скорроган столь невоспитан. И однако?.. Нет, он не был изменником. Но непонятно, чего он добивался?