В подвал спустился Григорий с подносом в руках. Он молча расставил напитки и поставил пару тарелок с бутербродами. И так же молча удалился.
Томи разлил сок по стаканам:
— Угощайтесь. — и сам взял один из них.
Майор отпил апельсинового нектара, смягчив пересохшее горло, и произнёс:
— Остаётся теперь придумать легенду, как запись попала мне в руки…
— М. Да. Это нужно обдумать. — подтвердил юрист.
— А что тут думать? — отставил Томи стакан. — Посылка от Демона. Вот и всё. — пожал он плечами.
— Но разве агенты не решат, что это может быть ловушкой? — задал Максим вполне логичный вопрос.
— Уверен, что экспертиза мигом определит подлинность записи. — сделал Томас ещё глоток.
— Да. С этим никаких проблем. — подтвердил Каято. — Да и о Вас многие в курсе… То есть о подвигах Демона. — поправил себя майор. — Убийство Галантного… даже до нас дошли слухи о его кончине.
— Поймать его было сложнее чем убить. — вспомнил Томи о потраченном времени. — Вечно ускользал, как слизень. Стоит отдать ему должное — его информационная сеть работала как следует…
— Ладно, — после некоторого молчания Томас поднялся со стула. — Значит, Максим, доставь Каято куда он попросит.
— Есть.
— Каято, — обратился Томи к полицейскому уже по имени. — Копию разговора тебе доставят завтра в участок.
— Хорошо, Томас. Хоть у меня и отпуск, но я уверен, если письмо придёт, то меня тут же вызовут. — поднялся он следом.
— Максим предоставит средство связи. Как только имперская служба определится с действиями, то свяжись со мной, но в любом случае, прошу ориентироваться на двадцать пятое января. Это дата нашей операции.
— Я понял. — кивнул майор.
— Тогда удачи всем нам.
Томи протянул руку, и Каято пожал её. На этом союз был окончательно заключён…
В это время, в храме на склоне Фудзи шёл свой разговор…
В одном из скрытых залов, находившихся в пещере горы, Анакоджи и старейшина Фую обсуждали воровку, пойманную ещё вчера в храме.
— Она так и не рассказала что хотела украсть? — глядел Минаро на прикованную к стене Гадюку. Избитая, униженная, вся в высохшей крови и разорванных лохмотьях.
— Печать ордена. — ответил старик.
— Ясно. А ты не щадил её! — хмыкнул Анакоджи, разглядывая измученную пленницу. — Теперь понятно почему.
Старейшина Фую, не дав ответа, приблизился к Илоне и схватил её опухшее лицо костлявыми пальцами. Старческие губы скривились в презрении и произнесли:
— Кто сделал заказ?
Воровка раскрыла уставшие глаза, видя перед собой старого монаха и пламя свечи в его руке.
— Я… го… ворила… ни…кто…
Хлесь! — раздалась звонкая пощёчина.