— А ты держи меня. Говорят, помогает. — Адриан подмигнул, еще раз поцеловал женщину, коротко и нежно, и отстранился, освобождая проход. — Пристрой кошек, если что.
Лавиния шагнула следом, растерянная и подавленная, не зная, куда деть руки, и нервно сжимая пальцы. Последним вышел Клет, все это время тактично делавший вид, что прибирается на столе и вообще погружен в чтение. У него на душе было тревожно и гадко, и совсем не тянуло подтрунивать, вспоминая глупое пари. Очень хотелось оставить друга внизу, в Клари, потому что возвращаться должны те, кого ждут, а не убежденные одиночки. Но об этом он не заикался тем более — знал, Блак не оценит. Да он бы и сам на его месте не оценил.
Оставалось надеяться, что удастся обойтись малой кровью. Вдруг они ошиблись, напрасно подняли панику и никакого одержимого нет?..
На улице хлестал дождь, ветер норовил опрокинуть мужчин, сбить с ног. Над морем сверкало и клокотало, грязно-серая, отливающая вороненой сталью пена облаков накатывала на берег, а под ней вздымались маслянистые гряды высоких волн. Не требовалось подходить ближе к воде, чтобы это видеть: расстояние с легкостью покрывала фантазия. Дан и Кир, как и все дети, много раз бегали в шторм к воде, когда выпадала удача ускользнуть из дома. Буйство стихии завораживало, а беспокойство взрослых казалось глупым. Можно было поручиться, что и сейчас вон там, слева от набережной, на камнях сидят мокрые взъерошенные мальчишки, а над их головами с тревожными криками носятся чайки.
— Веди, ты лучше дорогу знаешь! — Кириану приходилось почти кричать, чтобы перекрыть свист ветра.
Блак кивнул и припустил трусцой, не обращая внимания на удары стихии. Всей прочей защите на одежде оба некроманта еще со времен службы предпочитали защиту от воды, а ветер и холод неплохо переносили сами по себе — как большинство уроженцев Клари и других приморских городов.
Им предстоял сложный путь, и оставалось молиться Творцу хотя бы об одном: чтобы с местом ритуала они угадали. Ну или просто ошиблись, вместе с Кущиным увлекшись теорией заговора. Но в последнее, увы, не верилось: слишком аккуратно сходилось все одно к одному и слишком правдоподобной была эта безумная версия.
Глава двадцать первая,
в которой приходит шторм
— Да не мельтешите вы так! — не выдержал вскоре полицейский, скучавший на стуле у стены. Он, кажется, пытался дремать, но мешало мое метание от стены к стене и нервное приплясывание возле двери.
— Извините, — пробормотала невнятно, но опять прильнула к окну, силясь разглядеть за ним что-то, кроме мутной серой пелены. Порой ее разрывали отсветы пока еще далеких молний, но гром глушили толстые стены.