— Первый раз вижу, но здание внутри кажется смутно знакомым.
— Это Рассветная башня, одна из достопримечательностей Фонта, — просветил шериф.
— А-а, — со значением протянула я. — Нет, это точно не мое. Я не люблю такие безделушки.
— Слишком дешево? — Он насмешливо вскинул брови.
— Слишком бессмысленно, — ответила спокойно. — Их обычно привозят из поездок просто для галочки, без души и желания сделать приятно. Достаточно дешево, чтобы купить горсть, раздать едва знакомым людям и выкинуть из головы.
— Не любите сувениров?
— Не люблю лицемерия. Если уж привозить что-то кому-то из поездки — привозить то, что нужно и понравится именно ему, и выбирать персонально. А чем вас так заинтересовала эта безделушка? — поспешила я сменить тему: уж слишком личный оттенок начал принимать разговор.
— К ней был привязан пожиратель, прикончивший вашего соседа.
— Пожиратель? — переспросила я, инстинктивно качнувшись прочь от купе, но поспешила взять себя в руки.
— Не беспокойтесь, его здесь давно нет. Да и в реальном мире, подозреваю, уже тоже, — заверил некромант.
Насмешничать и высказываться по поводу моего страха не стал, и это немного смутило. Может, он правда решил пойти на мировую?..
— А разве они способны вот так… выпотрошить? — Голос под конец все-таки дрогнул.
— Еще как, — криво улыбнулся мужчина.
— И почему он тогда не сожрал весь вагон?
— Потому что вагон двигался, а пожиратель не успел обрести плоть. — Шериф пожал плечами. — Он был заключен в этот сосуд. Когда из него выполз… ну это еще предстоит выяснить, как и когда. У него было два желания: жрать и освободиться от остатков поводка. Накинулся на первое живое существо в поле досягаемости и, получив от него необходимую энергию, разорвал привязь и только после этого воплотился. И обнаружил себя посреди дорожного полотна.
— В каком смысле?
— Поезд движется, сосуд лежит внутри. Когда дух привязан к сосуду, он движется вместе со своим вместилищем. Нет привязки — лети своим ходом за поездом. Ну а поскольку пожиратель не только агрессивен, но еще и непроходимо туп, догадаться это сделать он не мог.
— То есть где-то по горам шастает эта голодная тварь?
— Проверить стоит, но маловероятно, он в воплощенном виде без дополнительной подпитки долго не просуществует, а там места пустынные, тем более среди ночи. Вот если бы поезд стоял — тогда было бы весело, да, одним покойником не обошлось бы.
Меня передернуло от этого «весело», но высказываться вслух я не стала. Некроманты — он и почти все такие, тут уже не в конкретном господине Блаке дело. Но это и понятно: те, кто работает со смертью, всегда относятся к ней спокойнее, чем рядовые обыватели.