– Всего-то, – хриплю я, все еще с трудом делая вдохи из-за пульсирующей болью груди. – Сущие пустяки.
– Не отчаивайся, Джек, у нас все получится, – ободряюще заявляет Зет и я слышу, как он вновь печатает что-то на клавишах. – Но тебе лучше поторопиться. Вряд ли охранник оставит входную дверь незапертой на всю ночь.
– Ты прав, – я поднимаюсь на ноги и оглядываю небольшое помещение, заставленное высокими металлическими стеллажами. – Черт, здесь целый миллион бумажных подшивок. Как мне найти нужную?
– Попробуй просмотреть те, что начинаются с буквы «В». Насколько я знаю, в больничных архивах дела пациентов все еще раскладывают в алфавитном порядке. Конечно, иногда их укомплектовывают по годам, но это случается гораздо реже.
– Ладно, – я подхожу к ближайшему стеллажу и окидываю его изучающим взглядом. – Кажется, у входа хранятся подшивки с делами пациентов, чьи фамилии начинаются с «Я».
– Значит, начинай с дальнего конца помещения.
Я молча двигаю к противоположной стене, где в хаотичном порядке громоздятся осунувшиеся, кое-где покрытые ржавчиной стеллажи.
Воздух в архиве пропах неприятной смесью из запахов плесени, старых бумаг и каких-то удушающих медикаментов. В носу неприятно щипает от пыли и спертого воздуха.
– Нашел?
– Не уверен, здесь темно… Кажется, да, – я подхватываю с полки одну из тяжелых папок и поворачиваю разворотом к себе. – Велберри, Виксон, Васнецкий, Ванхаузер…
– Нам нужна Мелинда Вайт, – зачем-то напоминает Зет, как будто я в самом деле мог об этом забыть. – Сосредоточься и постарайся найти ее досье. Время идет, Джек.
– Есть! – я победоносно раскрываю старое дело, успевшее покрыться тонким слоем серой пыли. – Мелинда Вайт, дата рождения – пятое декабря восемьдесят третьего, дата смерти – одиннадцатое января две тысячи пятого года.
– Надо же, ей было всего двадцать два. Погоди…
– Что случилось?
– Насколько я помню, пожар в правом крыле лечебницы Хайден Крик произошел седьмого января. У моего папаши-придурка как раз был день рождения, и он не преминул как следует поворчать на этот счет, – гудит Зет. – Значит, Мелинда погибла не во время пожара, а спустя несколько дней после него.
– Получила ожоги, несовместимые с жизнью? – делаю предположение я, поднося досье поближе к глазам. – Здесь пишется, что у нее было что-то вроде врожденного слабоумия. Умственное развитие Мелинды соответствовало интеллекту шестилетнего ребенка.
– Есть еще что-то?
– Перечень медицинских исследований, назначения врачей, клинические тесты… – я быстро листаю досье, пытаясь отыскать в нем хотя бы какую-то зацепку. – Думаю, ничего из этого нам не пригодится.