– Да, спасибо… – выдыхаю я. – Кажется, судорога.
– О, – она участливо глядит в мое лицо. – Должно быть, вы просто слишком долго сидели в одном положении, Джек. Попробуйте размять ноги.
– Вы правы, – я поднимаюсь с дивана и делаю круг по комнате, прислушиваясь к шипению в своем наушнике. – Кажется, теперь легче.
– Чудесно!
Уборщица улыбается мне в ответ, но затем, вспомнив тему нашего разговора, мгновенно мрачнеет. Должно быть, эта беседа все еще причиняет ей душевную боль, несмотря на давность происходящих событий.
– Джек, – повторяет голос в наушнике, но уже не так резко. – У Мелинды был брат. Ты понимаешь, что это может означать?
– Нет, – говорю я в пустоту, прежде чем осознаю это. – Нет… Кажется, ногу все еще немного сводит.
Я с размаха падаю в продавленное кресло и делаю вид, что разминаю саднящую мышцу.
– Попытайся расспросить ее о старшем брате Мелинды, – командует Зет. – Может быть, она вспомнит, как его звали.
Старушка продолжает обеспокоенно наблюдать за мной, пока я нещадно растираю голень. Решив, что эту дурацкую затею уже можно прекратить, я убираю руки и выпрямляюсь.
– Ну вот, теперь все отлично, – с легкой улыбкой заявляю я. – Но давайте вернемся к этой давней городской трагедии и моему будущему репортажу. Миссис Бишоп, вы не знаете, как сложилась судьба брата Мелинды? Возможно, вы помните его имя?
– Нет, Джек, я никогда не видела мальчика, – она разводит руками в стороны. – Я слышала, что какое-то время они с Мелиндой вели переписку, а она часто отправляла ему свои рисунки. Знаете, Джек, она чудесно рисовала. Все стены в палате Мелинды были увешены рисунками, и работники госпиталя нередко приходили полюбоваться на ее новые работы. К сожалению, беспощадный огонь уничтожил и Мелинду, и все ее рисунки.
– Очень жаль, – задумчиво отвечаю я, нахмурившись. – Их старая переписка с братом случайно не сохранилась? Это было бы очень трогательно – опубликовать частичку из прошлого погибшей пациентки.
– У нас где-то хранится коробка с личными вещами погибших пациентов, – неуверенно тянет старушка. – Мы оставили ее как дань уважения тем, чью жизнь забрал огонь. Я могу спросить о ней в госпитале. Возможно, вам повезет, и внутри окажутся письма или рисунки Мелинды.
– Это было бы просто чудесно, – я поднимаюсь с дивана и протягиваю Джиллиан свою ладонь. – Тогда я оставлю вам свой номер телефона. Свяжитесь со мной, если отыщите что-нибудь.
– Конечно, Джек, – кивает она, пожимая своей сухой кистью мою руку.
– До встречи, миссис Бишоп.
– Всего хорошего, Джек.
Она поднимается из кресла, провожает меня до крыльца и машет на прощание сморщенной ладонью.