— О чем ты? — Шалрай даже ногой дрыгать перестал.
— Судите сами, скрытность, подписание договора, обучение магов с другой направленностью магии, а заодно, — тут девушка улыбнулась, — маленькое приключение леди Марины в компании светлого студента. К тому же, создание подгрупп и формирование команд. Это все явно направлено на желание обучить взаимодействию и работе вне сословных предрассудков.
— И прочих рамок, — поддержала ее. — Однако существует одно «но», для чего благополучному миру нужны команды? Сработавшиеся команды? Только ли для работы в академии или для чего-то еще? Благодаря вам, и конкретно Ламее, я имею представление о мире, однако, во всей информации, которую явно дозировали при обучении в Школе, имеется существенный пробел.
— Чему нас будут обучать? — хмыкнул Шалрай, — особенно, если учесть, что представители великих родов ремесленниками не становятся.
Я знала, что иллами точно знает ответ, но Феликс почему-то играл в молчанку и только вздыхал. И я в этих его вздохах чудилось нечто вроде «чем позже узнаешь, тем лучше», «побудь еще ребёнком».
В общем, я пятой точкой чуяла подставу и нравится мне это точно не могло.
— Мама говорила, что с поступлением в академию, я стану взрослым. — Серьезно, что для Шалраю явно было нетипично, сказал брат. — Детство останется позади…
— И либо это завуалированное предупреждение, либо великая надежда твоей матушки, — поддел брата Гекхар. — Ты все никак не угомонишься со своими шалостями.
— Предполагаю, что первое… — Ламея выглядела задумчивой, словно бы что-то вспоминала. — Иллами, меня всегда интересовало, откуда они берутся и куда деваются после смерти мастера.
Я прям стойку сделала, у меня в голове тоже обитала масса вопросов по поводу иллами.
— Понятно, если смерть мастера насильственная, то иллами возвращается к источнику и вновь ждет нового хранителя. А когда их поглощают ради нового уровня силы? Ведь уплата долга жизни может быть разной… и почему-то такие важные вопросы, в Школе не поднимали.
— Их обходили, — кивнул Гекхар, — однажды я пытался выяснить больше у отца, но он сказал, что всему свое время.
— Феликс, ты ничего сказать не хочешь? — все же обратилась к своему сильно притихшему иллами.
— Не хочу, — буркнул он. — Студенчество — прекрасная пора.
— Правда?
— Несомненно!
— Темнишь ты…
— Ну я же иллами тьмы, хранительница…
— Лис ты хитрый! — фыркнула я.
И тут раздалась требовательная трель. Она лилась отовсюду. И в первый миг ошеломила. Мы замерли словно застуканные на горячем.