Мама словно бы горела от лихорадки. Ее трясло, она говорила, много, сбивчиво и не давала мне и рта открыть. Вся ее экспрессивная речь сводилась к тому, что лишь она одна кругом виновата, и сама план придумала, и осуществила, а мой отец был вообще ни сном, ни духом.
— Ты поняла, Риша?
— Не поняла, — упрямо качнула головой. — Особенно момента про близнецов. Тебя не смущает, что я младше?
— Нет, не смущает, на Тантерайте время идет иначе, тем более, когда я бежала, меня закинуло во временную петлю. Думала, живой не выберусь. Марс и тут помог.
— Марс?
— Твой отец. Его полное имя Марсэмиар Ладоран тан Аргхарай.
— А где приставка «тер»?
— У мужчин она не используется, — отрезала мама. — Они продолжатели рода. Не перебивай меня, Риша. Я все уже решила, да, ты кажешься младше, чем остальные дети Марса, но все объясняется временной петлей, а подтверждается обретением тобой наследной силы. Мне жаль, что я не смогу поддержать тебя во время ритуала, меня должны забрать вечером на суд, но, поклянись мне, что ты будешь жить! Поклянись, что ничего с собой не сделаешь из-за моей смерти!
— Да не буду я ни в чем клясться, мама! Тебе не приходило в голову, что рассказав мне свой план, ты делаешь меня соучастником? — я просто хотела достучаться до нее и чтобы она пришла в себя.
Должен же быть иной выход?
— Тебя не станут допрашивать! Ты не виновата в том, что тебе сохранили жизнь и вырастили. Твой долг — провести ритуал. Ты не сможешь от него отказаться. Иллами во всем тебе поможет, тебе достался один из самых лучших иллами. Пообещай мне, что ты не будешь делать глупостей. Пообещай мне, что не станешь отказываться и выживешь любой ценой. Ты должна жить, Риша.
— Мама…
— Именно, я твоя мать! Как и любой другой родитель, я должна сделать все, чтобы мой ребенок жил. И я делаю, Риша, не обесценивай мои усилия. Прошу тебя, поклянись.
Она смотрела так, что у меня кишки узлом сворачивались. Глаза предательски защипало. В этот момент, я готова была пообещать, все, что угодно…
— Клянусь, — выдохнула со свистом.
— Клянешься, сделать все, чтобы выжить?
Мама настойчиво требовала ответа и смотрела грозно.
— Клянусь, — с запинкой повторила.
— Клянешься, что не станешь мстить за мою казнь и вредить себе?
— Достаточно! — властный голос, заставил меня подскочить на кровати. — Хватит и клятвы о том, что она будет жить.
Я еще пока не видела его, человека, давшего мне жизнь, но его голос уже ни с каким другим бы перепутать не смогла.
— Ты слишком много на себя берешь, Равьела, — медленно приближаясь к нам, заявил он, а я впервые подумала о том, насколько просторна комната, в которой я нахожусь. — По-твоему, я спокойно отнесусь к обвинениям в трусости?