Что примечательно, отцовский цвет глаз был только у меня. А еще я заметила, что среди гостей вообще нет блондинок. Цвет волос варьировался от черного до темно-русого. Единственная женщина, с темно-медными волосами, выглядела белой вороной.
Я вновь перевела взгляд на сестер. Нравились они мне. Сама не знаю почему, но нравились.
Такие задорные девчушки, с собранными на затылке двумя хвостиками и огромными бантами. В платьицах, естественно. Куколки фарфоровые.
И тут я поняла, почему симпатизирую этим девочкам. Они похожи на мою мечту. Когда а одной из витрин я видела таких кукол. Фарфоровых, жутко дорогих. Правда у той куклы, в которую я буквально влюбилась, были завитые локоны и зонтик. Но… как же девочки на эту куклу похожи!
— И правда похожи, — со смешком сказал феникс. — Красивые на Земле игрушки.
— Это не совсем игрушки. Эти куклы не для игр, они очень хрупкие. Они нужны, чтобы ими любоваться.
Отвечая фениксу, я подмигнула одной из близняшек. Та покраснела как маков цвет и тихонечко пихнула рядом сидящую сестру. Та недолго думая подмигнула мне в ответ. Видимо, первая — стеснительная, а вторая наоборот, озорница.
Интересно, а где их мать? У меня сложилось впечатление, что здесь нет ни мам братьев, ни матери этих девочек.
— Привести в дом любовницу, когда в нем находится законная жена — это позор, Марина.
— А иметь детей от любовниц, когда есть законная жена — не позор? — тут же отозвалась я на слова иллами.
— Так для всех он считался вдовцом…
— То-то и оно, что считался…
Я запнулась, потому что неожиданно я почувствовала прилив энергии. Словно мне кто — то батарейку в одно место ткнул. Хотелось немедленно вскочить из-за стола и прыгать, то ли от радости, то ли от переполнявшей меня энергии.
— Оно? — с затаённым страхом, спросила у феникса.
— Да, время пришло.
— Но ведь еще не полночь, — да, мне было страшно и признаваться в таком не стыдно.
А кому бы не было.
— Ты чувствительнее, потому что в тебе наследная сила, до полуночи не больше пятнадцати минут осталось. Но вам пора уходить.
И точно, поднялся Марс, переглянулся с сыновьями и повернулся ко мне.
— Пора!
Мама, все время молчащая за столом, встрепенулась, резво поднялась со своего места и встала позади меня.
— Перед смертью не надышишься, — вспомнилось мне.
— Какой смертью? — отозвался феникс. — С ума сошла? Тебе еще учиться нужно, влюбиться, детей родить…
— Влюбиться? — я фыркнула. — Тут же браки по договоренности.
— Можно подумать ты исполнишь отцовскую волю и выйдешь замуж не по любви. Я скорее поверю в то, что ты разнесешь ему поместье, чем согласишься на договорной брак.