— Что вам надо? — прохрипела я.
Голос все-таки оказался сорванным. Интересно, сколько времени я провалялась?
— Жива? — мужчина впился взглядом в мое лицо, словно бы у меня третий глаз на лбу вырос.
— Не дождётесь, — сипло ответила ему. И бросилась к маме.
Ноги были деревянными, каждый шаг давался с трудом. Но объятья мамы стоили того, чтобы потерпеть.
Чувствовать ее дыхание, знать, что она рядом… Вместе мы справимся со всем. Даже с этим мужчиной, который слишком хозяйски оглядывает мою мать.
И да, я не дура, понимаю, что не просто так у нас глаза с ним одинаковые, и слова про дочь тоже неспроста, но это не значит, что я приму этого урода, как своего отца! Он чужак и мудак! Точка!
— На что ты готова ради матери? — вдруг спросил он.
— На все.
— Все — меня устраивает. Я забираю тебя.
— Я сказала, что готова на все, убить, к примеру, а не то, что я стану подчиняться такому убожеству, как ты.
— Риша, не надо, — простонала мама.
— Все хорошо, мам. Я не боюсь этого урода.
— Ты разочаровала меня, Равьела, — мужчина перевел взгляд на маму, — на колени.
Я не успела ничего сделать. Вроде только ледяные руки мамы крепко обнимали мою талию, как в следующую секунду я осталась стоять одна, а мама…
Ее насильно опустили на колени, и мужчины нависли над ней, ожидая следующего приказа. Я дёрнулась к ним, но была остановлена холодным тоном мужчины.
— Еще шаг и она умрет.
— Да кто вы? — рыкнула я. — Что вам надо?
Ярость вновь удушающей волной подступала к горлу. Только в этот раз я чувствовала небывалую силу, которой раньше точно не было. А еще, что-то происходило со мной, с моим телом… Меня била крупная дрожь.
— Я принял тебя, обратно слово не вернуть. Потенциал был… — Явно с сожалением, вдруг сообщил мужчина. — И пусть и ты разочаровала меня, но взрослая дочь для семьи — удача. Я выдам тебя замуж, и ты родишь сына.
Я опешила, но не спешила его перебивать.
— Я мог бы казнить вас обеих, но оставлю тебе жизнь. Равьела, прими с честью свою смерть.
— Чего?!
Я не знаю, как это произошло. Вот я стояла на земле, вот сжимала в ярости кулаки, а вдруг выгнулась дугой, ослепленная вспышкой нереальной боли, а в следующий момент вовсе оказалась в воздухе.
Мало того, я вдруг ощутила себя большой, сильной. Не до конца соображая, как я это делаю, я взмыла в небо и коршуном спикировала на мужчин, что держали маму. Как не задела мамочку — не знаю. Вот только ее не коснулась тьма, которую исторг мой рот. Черное пламя! Смотрелось красиво.
Чтобы там со мной сейчас не случилось, подумаю об этом позже. Я странная птичка?