Улыбаюсь на прощание, взмах рукой, и я, словно по водной горке, скатываюсь со своего импровизированного пьедестала и скрываюсь под водой. Отплываю недалеко, скрываюсь за скалами и выныриваю посмотреть, как идут дела.
Наконец, к Капитану подбегают остальные члены команды, они обсуждают, бурно жестикулируя, пробуют воду из своеобразного фонтанчика, потом бегут на противоположный берег, притаскивают осколки кокосовых орехов и начинают наполнять их водой, делая запасы.
Рядом со мной из-под воды показывается голова Кракена, он следит за людьми с недоумением.
«Зачем им вода, воды и так вокруг целое море?» — удивляется он.
Пытаюсь объяснить, но для морского создания непонятно, как может быть вода без соли. Когда я показываю, он морщится — она же плохая, невкусная, но соглашается с мыслью, что у всех разные вкусы.
«У одного из них камень из купола храма,» — делюсь с ним за неимением других слушателей.
«Кровь Моря?» — звучит в его мыслях как название.
«Кровь Моря? Так называется этот камень? А ты знаешь, где его добывали?» — становлюсь в стойку я.
«Не знаю. Кровь Моря создавали русалки, самые сильные из них. Сделали храм, украшения, иногда дарили обитателям моря. У меня есть Кровь Моря» — его мысли прозвучали с гордостью.
«Где?» — удивилась я — на теле Кракена я не замечала ничего подобного.
Он смутился:
«Там… внутри,» — по путанным образам я поняла, что он этот камень проглотил или что-то вроде того. И как только тот не вышел естественным путем.
«А зачем он тебе?» — я бы поняла, если бы как украшение носил, но глотать-то зачем.
«Кровь Моря дарит силу магии. Могу становиться большим или маленьким, дольше жить, больше думать, больше знать. Получить камень — большая честь».
Вот значит как, магический артефакт. Неудивительно, что враги пытались разбить купол Храма, который целиком состоит из такого интересного минерала. Знать бы еще, как русалки древности могли его производить или где находили.
«А люди? Люди тоже могут пользоваться силой Камней Моря?» — уточнила я.
Конечно же Кракен не мог знать ответа на этот вопрос.
Теперь следовало действовать еще более осторожно, чем прежде.
До вечера я играла с Кракеном, навертела ему еще одну простенькую игрушку. Нет, не стала мучиться с водорослями, сообразила, что теперь у меня есть целый затонувший корабль, а у него — огромное количество парусины. Отрезала кусок, напихала внутрь веревок, обвязала веревкой потоньше, чтобы не вываливалось, а свободные концы ткани оставила висеть пучком. Для Кракена и это выглядело прекраснейшей игрушкой и его собственной копией, он то пинал его всеми лапами, то принимался няньчиться, как с детенышем. В общем, игрушка пришлась ко двору, заодно порадовав и меня.