– Но если асторэ всегда воевали с лунными людьми и могут с ними справляться, то почему таувины преследовали их и убивали?
Нэ нахмурилась:
– Хороший вопрос. Потому что они враги. Как тебе такое? Никто не желал еще одной Битвы Теней, которую развязал Вэйрэн. Развязали асторэ, сманив на свою сторону множество молодых волшебников, выступивших против Шестерых.
– Их способности…
– Хватит! – резко оборвала она его, неожиданно пружинисто поднимаясь на ноги. – Я отморожу себе задницу за беседой. Эта тварь ушла, и нам надо пересечь открытый участок, вон до тех вершин. Пока она не вернулась.
– А шаутт вернется?
– Конечно. Он идет по нашему следу от Балка, и рано или поздно мы встретимся. Но лучше уж поздно.
И они шли и шли. Отдыхали. Ночевали. Пробирались на север путями, которые сам Эйрисл никогда бы не нашел. Нэ вела его через суровый край старыми королевскими дорогами, почти исчезнувшими за тысячу лет, туннелями, ущельями, долинами и перевалами. Обходя угрозы и срезая путь, порой по снегу, ледникам и тропинкам над пропастями. Иногда они брели по самому дну глубоких ущелий, едва перелезая через обледенелые камни, а иногда оказывались выше облаков, на скальных отрезках, где кроме них лазали лишь дикие козы.
Ей помогали птицы. То сойка, то сорока, то яркокрылый зимородок, то настоящий венценосный журавль прилетали, брали плату в виде хлебных крошек, делясь информацией о том, чего ждать от дальнейшей дороги.
В конце концов, следуя вдоль восточного горного хребта, они увидели на горизонте величественную белую стену, закрывавшую сперва четверть, а затем и половину неба.
– Предел Северных ветров. За ними Тараш. – Нэ смотрела на острые пики с видом человека, сделавшего свою работу на редкость хорошо.
– Великоваты они для простых путников. На другую сторону нас перенесут твои пташки? Или у тебя в сумке есть какие-то невероятные сюрпризы таувина?
Она внимательно посмотрела на него, и ее глаза выражали лишь холодное ожидание. Эйрисл развел руками:
– То есть ты реально считаешь, что мне больше нечего делать и я пошел за тобой потому, что ты просто меня позвала? Или пообещала, будто мы сможем выиграть в войне? По-твоему, я похож на человека, который верит каждой безумной старухе, что окажется у него на дороге? У тебя живые татуировки. Да ты их не очень-то и скрывала. Я с детства помню сказки о людях, у которых были точно такие же.
– Это делает меня таувином? Ты устал в дороге, а на высоте сложно дышать. Многое может почудиться.
– Нет, конечно. И да – может почудиться. Но не каждый человек способен разбить меч кулаком или играючи убивать мэлгов и шауттов в Балке. Я не любопытен и не стану спрашивать, как уцелел кто-то из вашего ордена, даже если он и выглядит как старая развалина. И не буду узнавать, сколько вас и почему вы раньше не показывались.