– Почему? – почти прошептала я.
– Потому что вы его родственники, Мирослава, – весело проговорила за спиной девочка и вприпрыжку выбежала на поляну.
– Откуда она меня знает? – удивилась я.
– Не отвечай. Мы пришли. Тут не закрыто. Идем. Держи свою палку наготове на всякий случай.
Деревянный плетень был до того старым, что так и норовил завалиться набок. На нем висела пара глиняных горшков, а двор вокруг хижины зарос молодой травой. Тут давненько никто не бывал, в этом доме, и квадратный колодец да старый сарай на участке лишь усиливали ощущение заброшенности.
Деревянная дверь дома была плотно закрыта.
– Она тоже не заперта? – вдруг догадалась я.
– Никто, кроме моего деда и меня, ее не откроет, – сказал Матвей и дернул деревянную ручку.
Створка открылась медленно и тяжело. Заскрипела так, словно это была не деревянная дверь на ржавых петлях, а железный робот, проторчавший под дождем с десяток лет. Мы остановились у порога, Матвей повел фонариком, и я увидела деревянный пол, какие-то лавки, огромную печь и чуть дальше полки с книгами. Множество полок с книгами.
– Проходи, – пригласил учтивый Матвей.
Я занесла ногу, и вдруг за моей спиной раздался рев. Дикий, жуткий рев, от которого мурашки побежали по спине. Так рычали, наверное, динозавры в свой доисторический период. Какой-нибудь тираннозавр, что ли. Уши у меня заложило, ноги дрогнули, сердце чуть не выпрыгнуло из глотки, и я рванулась вперед, а Матвей вместе со мной, и мы одновременно проскочили в дверной проем и рухнули на пол.
– Закрываем дверь! – проорал Матвей, поднялся и торопливо дернул на себя дверь.
После задвинул засов и, тяжело дыша, опустился на пол.
– Что это было? – не поняла я.
– Привидение, – сухо пояснил мой друг.