Через некоторое время я проверил пульс. Чёрт, труп. Проводить реанимационные действия я не стал, просто побрезговал, так что всё протёр, не убирая следов и орудий пыток, впрочем, и ушёл.
А вот с тем, кто отдал приказ судье, я разобрался шумно и с огоньком. Уже час как стемнело, так что, бросив два камня в окна нужной квартиры и выбив стёкла, закинул внутрь бутылку коктейля Молотова. Дом под охраной, жильцы не простые, быстро и незаметно не попадёшь. А так хорошо полыхнуло. Жителей дома экстренно эвакуировали. Толстяка в халате нужного описания я нашёл вскоре, и в суете в темноте сунул ему перо в печень и успел скрыться. От одежды избавился, нож выкинул, искупался в городском пруду, отмывшись, и, просохнув, надел чистую одежду и вернулся к Светлане.
Та не спала, меня ожидала при керосиновой лампе – электричество выключили. Я стал проверять сидор. Котелок германский на месте, внутри кружка и ложка в наличии, тут же заварка для чая и сахар с солью. Фляжка трофейная, кусок мыла и полотенце, бритвенный набор, один нож складной. Сухарей двадцать штук, две банки тушёнки, пачка макарон и сало, завёрнутое в тряпицу, пять луковиц и три головки чеснока свежего урожая. Как я и просил, приготовила провизию долгого хранения. В общем, практически повторялся тот же набор, что я брал, когда закончил курсы сержантов. Света, конечно, удивилась, но приняла мою версию, что по мне ударил противник генерала Потапова, который меня награждал. Не страшно, я не расстроился. Война долгая, ещё повоюем. Эх, жаль, времени нет поработать по хозяину Карповича. Тот жив, а у меня Света остаётся, как бы под удар не попала.
Утром Светлана меня плотно покормила, и мы отправились к военкомату. Я в гражданке шёл, как будто только что мобилизованный. Отдал повестку дежурному, тот внёс в журнал, велел ожидать, меня во вторую команду включили, после чего мы стояли со Светой. Кстати, к ней из Ленинграда на днях должны родственники приехать. Сестра с сыном. Это я посоветовал. Давно ещё, но те только сейчас сподобились, ладно, хоть до окружения Ленинграда успели. Я об этом в письме Сталину тоже писал. А теперь с этими делами даже и не знаю, когда следующее отправлю. Наконец поступил приказ строиться второй команде, мы нежно обнялись, рука практически не беспокоила, и я встал в колонну. При мне сидор за спиной, аккордеон на левом плече, так и выступили в сторону железнодорожного вокзала. Хм, любопытно. Минский вокзал. Это выходит, на Смоленское направление? Будет интересно на эту битву поглядеть собственными глазами.