Экипаж Аверина, осмотрев мои вещи, аккордеон на плече и награды на груди, решил познакомиться. И как награды получил – выяснить. Воюем шесть дней, а у меня их три уже. Тут завтрак подоспел, так что, пока завтракали, я описал свою историю. Воспринята та была благосклонно.
Танк осматривать было не нужно, боекомплект ещё вчера вечером пополнили, так что пока не поступил приказ атаковать, я достал аккордеон и спел несколько песен. Я, конечно, не лекарь душ, как себя политработники называют, но о доме помнил, спел три песни. Это были простые песни о доме и родителях. Пусть помнят, за кого воюют.
Танк Аверина был стандартной компоновки постройки Ленинградского танкового завода. Тот был наслышан о том, что я хороший стрелок – я рассказывал Трусову, как меня называли инструкторы в Кубинке, но сам лейтенант мои возможности пока не видел. Это ещё предстоит.
Было лёгкое волнение от предстоящего боя. Комбез я уже надел, очки поднял на шлемофон, проверил оружие, планшетку – в ней морской монокуляр и фонарик, запас патронов к револьверу россыпью и граната. Нормально.
Наши войска активно наступали, а немцы перемалывали их в обороне, вот-вот добьют и сами пойдут в наступление. Когда я слышал о крупных танковых боях, что случились на западной границе в районе Луцка и Ровно, то всегда представлял армады танков, идущих навстречу друг друга. Изучив историю, понял, что армады были, но только со стороны СССР, немцы в этих боях танки применяли редко, берегли для прорывов, поэтому танковые бои – это когда наши танкисты атаковали окопавшуюся немецкую пехоту. В такой атаке я и должен был поучаствовать. Причём задача нашего экипажа была охранять роту от засад «ахт-ахт». Как? Скажите мне, как это сделать? Вот и я не знаю. Однако на меня была возложена задача, приправленная немалой надеждой, и подвести танкистов роты Трусова я не мог.
За трое суток обстановка заметно изменилась. Село Войница, где мы с Жилиным геройствовали, снова немцами занято. Наш рота действовала у Ковеля, что ещё не был занят немцами, он у нас за спиной остался.
Машина, мягко покачиваясь, двигалась вперед, а я, проверив прицел, подправил его и стал травить анекдоты. У меня их множество. Про малиновое зёрнышко во рту поручика Ржевского тоже рассказал. Ржач стоял всю дорогу. Кстати, ТПУ, средство связи внутри танка, было рассчитано на четыре абонента, поэтому заряжающие не имели связи, и я должен был показывать руками, что им заряжать. Снарядов для танков не хватало, и готовили снаряды от полевых гаубиц такого же калибра, так что в наличии теперь была шрапнель, те же фугасы, что я использовал у моста, и бетонобойные снаряды. С ослабленными зарядами. Стрелять нужно с места, иначе отдачей повредит башню и ходовую. Слабенькая она.