Так как мой грузовик шёл первым, то я и задавал направление. Дозор знал, куда ехать, там старшина-пограничник командовал. Добрались до рощи, отсюда до лагеря военнопленных оставалось километра три. Расставили технику. Пограничники и разведчики скрылись во тьме, их задача – провести разведку и подготовиться резать связь. Почему я выбрал именно этот лагерь, хотя тут почти две тысячи пленных содержится? Причина заключается в отдалённости от населённых пунктов: ближайший в пяти километрах. Место удобное для пункта, перекрёсток трёх дорог, видно всё далеко, только наша роща с одной стороны вид портила. Водоём рядом, у развалин поместья. В прошлом тот пруд был, ключи бьют, так что есть где воду брать. В этих краях можно километров тридцать, а то и поболее проехать и не увидеть источника воды.
Сработали мы чисто. Через час после того, как ушли разведчики, сократившаяся колонна из трёх мотоциклов, трёх танков, броневика и бронетранспортёра двинула в сторону лагеря для военнопленных. Двигалась без соблюдения светомаскировки, то есть со включёнными фарами. Жаль, нас «тридцатьчетвёрка» демаскировала. Кто хоть раз слышал рёв её движка и лязг гусениц, с другой техникой не перепутает. Однако немцы проявили беспечность, будучи уверены, что это свои приближаются. На то и был расчёт. Пока информация о советской бронегруппе не разошлась.
Когда мотоциклисты приблизились метров на сто, то начали разъезжаться, чтобы задействовать все пулемёты. Танки хлопнули пушками, посылая осколочные снаряды в сторону палаток, где ночевала охрана. Оба лёгких танка и за ними «тридцатьчетвёрка» на максимальной скорости устремились туда, мотоциклисты их прикрывали с тыла, а броневик и «Ганомаг» начали обхватывать лагерь по бокам, отстреливая патрули и часовых на вышках, не давая им удрать. Этим же и погранцы с разведчиками занимались.
Я сидел на одном из мотоциклов в качестве пассажира. Немецкий мундир, который разнашивал все эти дни, чтобы сидел по фигуре, я снял еще у рощи и надел свою форму командира с пилоткой, но без комбеза.
Фары освещали убегающих немцев – тут почти батальон был, – и пулемёты били не переставая. Мотострелки прошли цепью, «Ганомаг» их прикрывал, добивая подранков. Когда охрана была уничтожена, мне открыли ворота, за которыми столпилось огромное количество пленных. Освещенный сбоку одним из мотоциклов, я, осмотрев толпу, обратился к ним с речью:
– Товарищи бойцы и командиры! Я – командир танковой роты девятнадцатой танковой дивизии лейтенант Бард. Мне нужны танкисты, разведчики, шофёры и мотострелки. Это не партизанщина, мы относимся к регулярной армии, я выполняю приказ сформировать роту на оккупированной территории. Это приказ командующего Пятой армией генерала Потапова. Людей мне нужно не так и много – две сотни примерно. Остальные могут уходить. Забирайте оружие охраны и идите. Добровольцев попрошу подойти к броневику. Если есть бойцы и командиры девятнадцатой танковой дивизии, тоже подходите.