«Мы же предупреждали их», — говорил Замир своему коллеге в Тель-Авиве, намекая на то, что израильская разведка предупреждала и самого Идриса, и его друзей, американцев, англичан и итальянцев. Никто не внял этому предупреждению, не предпринял никаких мер. А новый ливийский лидер, полковник Муамар Каддафи вскоре проявил себя как один из самых непримиримых врагов Израиля и стран Запада, и борьба с ним и его режимом в течении многих десятилетий станет важнейшим элементом региональной политики.
Что касается «агентов влияния», людей, которые практически никогда не выполняют специфически разведывательных заданий, но систематически действуют в своей стране и порой на международном уровне в интересах третьего государства, то их значение трудно переоценить — хотя еще труднее назвать их поименно. Агенты эти практически никогда не совершают никаких действий, которые стали бы основанием для преследования службами контрразведки или госбезопасности, но в своей деятельности — чаще всего в средствах массовой информации, экономической и административно-политической верхушках общества способствуют проведению политики (в том числе и через формирование общественного мнения), благоприятной стране-«заказчику». Часть агентуры влияния, например, в США называют произраильским лобби. Но это только часть славной когорты; тысячи агентов влияния, например, в СМИ во всем цивилизованном мире обеспечивают, скажем, благожелательный или как минимум взвешенный подход к освещению событий, связанных с Израилем, — и это при откровенном антисемитизме некоторых «газетных магнатов» типа Рен-долла Херста.
Цена головы
Способность «Моссада» поддерживать внешние контакты в интересах Израиля особенно ярко проявилась в. совершенно особых отношениях Израиля со страной Марокко. Ведущий член Лиги арабских стран, Марокко, например, всегда горячо поддерживало дело «освобождения» Палестины, оказывало поддержку ООП, присоединялось к пылким национал-популистическим декларациям ЛАС. Однако король Марокко Хасан II с его прозападными настроениями чувствовал угрозу со стороны радикальных режимов в соседнем Алжире и несколько более удаленном Египте и тайно сохранял взаимовыгодные отношения с Израилем.
«Моссад» оказал Хасану II помощь в создании его секретной службы, а король в своей стране умерял антисемитизм и не препятствовал еврейской эмиграции. Отношения между двумя странами были тайными, но очень прочными — просто близкими к идеалу.
Но именно эти «близкие к идеалу» отношения вскоре привели к весьма тяжкому потрясению для развед-сообщества Израиля и для самого Меира Амита.