Все, включая Эшкола, признавали, что Амит был талантлив. Может быть, потому его и решили отправить в отставку — он был слишком эффективен. Ветеранов лейбористской партии беспокоила уверенность, сила и твердость позиций Амита, его авторитет, влияние на всех членов комитета «Вараш» и громадная заслуженная популярность после Шестидневной войны. Партийные лидеры не хотели иметь слишком сильного начальника разведки.
Не нравилась Эшколу и давняя прочная дружба Амита с министром обороны Моше Даяном. Они часто общались напрямую — и это вызывало острые конфликты с премьером. Например, в марте 1968 года Даян захотел совершить тайную поездку в Иран для встречи с шахом. Амит отвечал за конфиденциальные связи с Ираном, и Моше Даян обратился к нему с просьбой организовать визит. Когда об этом узнал Эшкол, он пришел в ярость. «Что здесь происходит? — вопрошал Эшкол руководителя «Моссада». — Как вы посмели пойти на это? «Моссад» и вы лично подчиняетесь мне, а не министерству обороны или Моше Даяну». Отрицательно сказался на карьере Амита и упомянутый ранее инцидент с перехватом пассажирского авиалайнера в воздушном пространстве Ливана, посадки его в Израиле и тщательного обыска — искали Жоржа Хабаша. Приказ на эту операцию исходил непосредственно от Даяна.
Спустя некоторое время Эшкол объявил, что решено поставить во главе «Моссада» генерал-майора Цви (Звичку) Замира.
Замир никогда раньше не служил в разведке, и это назначение было для всех в разведывательном сообществе неожиданностью. Но мотивы политической верхушки просматривались очевидно. Лидеры лейбористской партии считали Замира «своим человеком». Как и многие из них, он родился в Польше в 1925 году и попал в Палестину вместе с родителями в семимесячном возрасте.
В то время он носил фамилию Заржевский. В 18 лет Замир вступил в «Палмах», участвовал в боевых действиях в 1948 году и сделал хорошую военную карьеру. Он получил звание генерал-майора и был назначен командующим Южным округом, а в 1966 году стал военным атташе Израиля в Лондоне. Лондонское назначение не позволило Замиру принять участие в Шестидневной войне, и он, в отличие от других израильских генералов, не был окружен ореолом славы победителя. Он был «свой», он был управляем, он не пользовался чрезмерным весом — как раз то, что и требовалось.
Начальником военной разведки был назначен генерал-майор Аарон Ярив, несомненно, высоко компетентный опытный руководитель, но в то же время человек, страдающий излишним тщеславием и властолюбием. Правда, некоторые аналитики отмечают, что то значительное расширение сферы деятельности «Амана», которое осуществлялось в тот период, его проникновение в области, некогда отданные «гражданским» разведслужбам (политика, экономика, дипломатия, научные исследования), было инспирировано Моше Данном