Много вопросов о реальных возможностях «Моссада» вызвала ситуация вокруг Ирака на переломе девяностых годов.
Ирак, в особенности после прихода к власти Саддама Хуссейна, постоянно находился «в зоне особого внимания» израильских спецслужб. Работа велась и на агентурном уровне, и информационно-аналитическом; оказывалась разносторонняя, от гуманитарной до военной, поддержка непримиримым курдским повстанцам; был успешно произведен авиаудар, уничтоживший строившийся реактор близ Багдада; посредничеством в поставках оружия и, что строго засекречено, передачей разведданных стимулировался серьезнейший ираноиракский конфликт, который был признан выгодным для Израиля; изучалась, с привлечением светил психологии и лучших графологов, личность Саддама и фиксировались особенности его поведения. В 1990 году была проведена жестко засекреченная операция по срыву строительства суперпушки, которая, по всем расчетам, могла обстреливать территорию соседних, но не обязательно пограничных государств, включая Израиль.
Об этом чуть подробнее. Создание пушки, способной посылать снаряды на расстояние примерно в две тысячи километров (расстояние от Багдада до Тель-Авива вдвое меньше) или «выстреливать» снаряды на околоземную орбиту, не фантазия Жюль Верна, а вопрос сугубо практический. В 60-е годы в рамках совместного>[168] «высотного исследовательского проекта» уже проводились реальные исследования и, в основном, работы были прекращены из-за военной неприменимости в условиях Северной Америки. Действительно, снаряд, летящий по баллистической орбите на такое большое расстояние, неизбежно отклоняется и разброс попаданий оставляет мало шансов на поражение даже крупной военной цели. Кроме того, громадная и малоподвижная пушка «засвечивает» свое местопребывание после первого же выстрела>[169] перед системами космической разведки и может стать легким объектом ответного удара>[170].
Но то, что оказалось неприменимо в заокеанских военных целях, имеет совсем иное значение в условиях Ближнего Востока. Для Саддама суперпушка имела главное предназначение не как оружие для поражения военных целей, а как инструмент государственного террора, объектами которого могли стать все государства в зоне поражения. Крупные города и густонаселенные районы представляли собою цели, которые могли быть все равно поражены даже с учетом рассеяния; размеры снарядов вполне допускали «ядерную начинку» или применение других средств массового поражения, а средства ПВО не обеспечивали сколь-нибудь надежную защиту от смертоносных ударов. Низвергающийся с высот стратосферы сравнительно небольшой снаряд — это не самолет и не ракета, его перехватить чрезвычайно сложно.