Буквально через минуту на барной стойке появилась бутылка текилы «Голден», солонка и блюдце с нарезанным лимоном.
— Есть что-нибудь хочешь? — спросил Виталий. — У меня там салат «Цезарь» остался, два бутерброда с красной икрой.
— Тащи, целый день ничего не жрал, один кофе.
Родин принялся за салат, а бармен занялся подошедшими к бару девушками. Выпив рюмку текилы, Родин прокрутил в голове весь вечер в мельчайших подробностях. У него не было ни малейшего сомнения что Яна, а точнее Яна Ивановна Цивелева, имеет прямое отношение к убийству. Какое именно, он ещё не знал, однако ему почему-то не хотелось, чтоб она была соучастницей. Он поймал себя на мысли, что как-то уж очень тепло вспоминает о ней, а это говорит о том, что она ему понравилась. Родин по своей натуре был влюбчивым человеком, тем не менее, как быстро он влюблялся, так же быстро и расставался. Людмила говорила, что у Цивелевой месяца два назад появился новый мужчина, интеллигентный. А что, если предыдущий не смог смириться с мыслью, что его заменили, и отомстил таким оригинальным способом? А вдруг наоборот: она сговорилась с новым ухажёром, и ура-ботали старого, а голова — это просто маскарад? Девушка-то с характером, вон держится как, Брестская крепость. Освободившись от девушек, бармен подошёл к Родину.
— Что, Мегрэ, всё думаешь? Не всех преступников переловил?
— Надо что-то потомкам оставить, а то будут их только в музеях видеть.
Виталий взял бутылку текилы, налил Родину и себе.
— Давай, Мегрэ, за удачу, — чокнулись, выпили. Немного поговорив с барменом, выпив ещё пару рюмок, Родин отправился домой, нужно было выспаться.
Следующий день преподнёс оперативникам приятный подарок. В дежурную часть обратилась женщина с заявлением о пропаже мужа. Увидев фотографию, дежурный сразу сообразил, о ком идёт речь и отравил её в уголовный розыск. Родин пропустил этот момент, поскольку с утра заехал в ГАИ, чтоб сделать сверку по угнанным машинам. Когда зашёл в отдел, увидел картину маслом. В кабинете младшего Саенко сидела и громко рыдала безутешная вдова, а тот, как мог, пытался её успокоить.
— Маргарита Георгиевна, ну, может, это ещё и не он совсем, — успокаивал вдову Саенко, — надо в морг на опознание ехать. — Услышав слово морг, вроде бы немного притихшая Маргарита Георгиевна начала рыдать с новой силой. Увидев Родина, Саенко махнул ему рукой.
— Серёга, иди ты попробуй, у тебя с бабами лучше получается, полчаса уже успокоить не могу, ревёт и ревёт.
Родин сел рядом с женщиной, взял за руку и протянул ей стакан воды.
— Выпейте, Маргарита Георгиевна, — спокойно сказал Родин.