Веселову не давал покоя фоторобот, вернее, тот, кто был изображён на нём: он точно помнил, что встречался с этим человеком, но хоть убей, не мог вспомнить где, когда и при каких обстоятельствах, мало того, он точно помнил, что его зовут Виталий. С такими мыслями Веселов пришёл в кабинет, достал все ОПД за последние пять лет и с головой погрузился в бумаги, он чувствовал, что ответ находится здесь, именно в этих бумагах.
После составления фоторобота Родин взял Яну, эксперта Юру Савелова и поехал на адрес Яны.
Савелов был мастером своего дела, однажды он умудрился снять пальцы с шеи убитого. Тогда только благодаря ему и раскрыли убийство.
— Яна, покажи, где сидел Виталий, за что он брался или мог браться, — обратился Родин к Цивелевой.
— Он, когда сел, то перечницу передвинул к центру стола, а потом я плохо помню, рука эта… я чуть сознание не потеряла.
Савелов обработал перечницу и нашёл на ней два отпечатка пальца.
— Пляши, Родин, пальчики вполне пригодны для идентификации.
— Спасибо, Юра, давай тумбочку в коридоре осмотрим, там должны следы крови остаться.
Осмотрев тумбочку, Савелов нашёл два кровяных подтёка, изъял их и упаковал в специальный пакет.
— Ну что, Серёга, полный джентльменский набор, осталось только самого хозяина следов найти. — Савелов собрал свой экспертный кейс и удалился, а Родин остался с Яной наедине.
Оставшись наедине с Яной, Родин, прежде разухабистый, юморной, рубаха-парень, вдруг стал замечать, что ему трудно подобрать слова для общения. Именно подобрать, раньше он вообще не заморачивался на эту тему, ляпал первое, что в голову приходило, и, надо сказать, ляпал вполне удачно.
Ещё внизу, у подъезда, когда он подал руку девушке, помогая выйти ей из машины, почувствовал ту, ни с чем несравнимую дрожь, которая пробежала по телу. Родин отлично понимал, что это за состояние, раза три у него было такое. Это однозначно только одно — он влюбился в эту девушку. Как помнил Родин из юридической психологии, в подобной стрессовой ситуации люди часто привязываются друг к другу, но, как правило, такая связь не бывает продолжительной. Она длится до тех пор, пока остаются более-менее яркие воспоминания.
Не зная с чего начать, Родин вспомнил уже Конфуция, который говорил, что при возникновении отношений и при их прекращении люди испытывают затруднение при общении друг с другом. «Ну и на хрена сейчас мне эта информация, чем она мне поможет», — размышлял он сам с собой. Пока Родин решал, с чего начать, тишину прервала Яна.
— Серёжа, у меня кофе закончился, ты не мог бы сходить, да молока бы ещё.