По полю команды катали мячик, соревнуясь в отборе и дриблинге. Футболисты не сражались, они давали представление. И их игре хлопали — аплодисменты неслись с крыш цехов, что стояли через дорогу. В ту сторону Данилин глядел с неудовольствием. Эти безбилетные зрители были недоступны следователю и несколько его тревожили. Впрочем, нужной категории на крышах цехов не имелось.
Порой Данилин выходил, а Карпеко оставался в кабинке диктора.
По трибунам действительно бродили контролеры. Кого-то заставляли подняться и вели для разбирательства. Некоторые возвращались, иные — нет.
Случился перерыв. Обычно на второй тайм пускали всех желающих, но в этот раз для новых зрителей проход не открыли, да и старых выпускали с неохотой, проверяя билеты.
В надлежащий час рефери дал финальный свисток. Игроки не сыграли «на бис», но не отказывали зрителям в автографах. Праздник футбола заканчивался.
— Ну что, — поднялся с места Данилин. — А теперь самое время для встречи с молодежью.
— Много наловили? — спросил Карпеко.
— Когда я последний раз выходил — было семеро. Многовато.
— Маловато, — поморщился Карпеко. — Я ожидал, что будет больше.
-
Идея была не лишена какого-то изящества.
Билеты были напечатаны по специальному эскизу, который Карпеко набросал прямо в типографии — с необычно крупным контрольным талоном, на котором повторялись ряд и место, начертанные в основном поле. Оторванные корешки собирали и, особо это не афишируя, несли в экспресс-лабораторию, коя размещалась в огромном автобусе. Лабораторию эту прикупили не то у японцев, не то у немцев к грядущей московской Олимпиаде и почти сутки гнали из Москвы.
Химики жгли реактивы, ища на талонах следы выстрелов.
Метод смыва, изложенный в учебниках криминалистики, рекомендовал искать свинец, селитру, уголь.
Следы свинца были на всех контрольных талонах, ибо печатали билеты на старомодных свинцовых литерных наборах. Уголь также присутствовал из-за сажи в типографской краске. Поэтому искали следы селитры.
Если таковые удавалось обнаружить, оставалось только прочесть номер талона и идти изымать зрителя.
У этого плана были недостатки. Билет мог пройти через несколько рук. Но цена и избыток свободных мест исключали спекуляцию. В иных случаях судьбу квитка можно было легко проследить.
Вторая проблема была куда объемней. У подростка имелось десятки способов получить на ладони следы селитры. В советскую колбасу пихают ее, чтоб мясо дольше не портилось. Кто-то из поселковых мог помогать по хозяйству с удобрениями. Впрочем, на поселке навоз и куриный помет был доступней суперфосфата и селитры.