Еще Аркадию нравилось его окно. С кровати через него было видно только небо, в нем — облака, а порой — пролетающую птицу. Ночью же из окна было видно звезды.
Чтение увлекало.
Но едва Галл встретил Максима, в дверь позвонили — пришлось открывать.
На пороге стоял Пашка, был он весел, и, кажется, слегка пьян.
— Ты где пропал?.. — спросил он, переступая порог.
На шум вышла мама Аркадия, и была она явно не рада гостю.
— Книжку читаю…
— Вот так друзей и теряют! Айда гулять! Я с девчатами договорился, — последнюю фразу Пашка произнес шепотом, дабы ее не расслышала Светлана Афанасьевна.
— Ну, я не собирался!
— А девчата собираются! Пошли, кому говорю!
С девчатами встретились на трамвайной остановке около плавбассейна «Нептун», возле автоматов с газводой и киоска «Спортлото». У последнего стояла небольшая очередь. Были случайные игроки, которые пытали удачу на сдачу из булочной. Были отдыхающие, прибывшие из краев денежных, но тоскливых. Каждый день отпуска был для них чудом и праздником. И хотелось урвать у судьбы еще немного счастья и удачи. Но были и те, кто приходили сюда, как на работу. Они оставляли тут солидную часть своей зарплаты, разрабатывая свою систему, дабы однажды разбогатеть.
По проспекту уже тянули троллейбусную контактную сеть, и уже в этом году обещали пустить троллейбусы, но нынче по проспекту из общественного транспорта грохотали только трамвайчики.
На «семерке» доехали до Центрального рынка, поднялись к самому главному из всех перекрёстков города — пересечению проспектов Ленина и Металлургов. Рядом с ним в небо целилась первый ждановский небоскреб — пятнадцатиэтажное здание будущего «Гипромеза». Пустые глазницы окон были закрыты огромными плакатами с изображением вождей.
Город был жарок, и в поисках прохлады прошли к драмтеатру, к фонтану на его задниках. Сквер был полон людьми. Галдели дети, в шахматы играли старики, прогуливались с новорожденными утомленные родители.
— Мы с Аркашей вместе в армии служили. Монголия это, по-вашему, по медицинскому — анус мира, — рассказывал Пашка.
— И как она, Монголия, монгольская кухня?.. — спросила Вика скорей из вежливости.
— Не знаю, мы из части в Монголию не выходили. Ну и кухня обычная, солдатская — все больше крупа и консервы. Сгущенная свинина и тушеное молоко. Так вот скажу, что лучше командира у меня в жизни не было! — все расхваливал приятеля Пашка. — Как я за ним скучал все эти года…
— А почему расстались?.. — спросила Вика.
— Ну, я за длинным рублем погнался, на севере работал. А Аркаша домой вернулся.
— Да не свисти ты мне, — устало сказала Валентина. — Ты в тюрьме сидел — по повадкам видно. У меня на таких взгляд наметан.