Однако, это на собраниях актива парторг мог говорить про пафос поиска, азарт соцсоревнования, про бригады коммунистического труда. А на производственном совещании у парторга голоса не было, даже если он туда приходил.
— Да мне на вашу бригаду коммунистического труда чхать. Показала она себя. Это что получается? Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган?
— Я договорюсь с ОТК, они примут нижним сортом…
— С ОТК он договориться! А с военной приемкой как будешь договариваться?
На заводе имелся свой Отдел Технического Контроля, но он подчинялся генеральному директору. И, поскольку план требовалось выполнять, ОТК действовал рука об руку с производственниками и был заинтересован в том, чтоб хоть четвертым сортом вытолкать продукцию за ворота завода. Как говорилось: «Третий сорт не брак, четвертый — не последний».
Но была военная приемка, которая хоть деньги получала от завода, подчинялась Министерству обороны, и которая план имела в виду. И оборонный заказ сдавали буквально с боем.
А емкость шла как раз на какой-то хитрый военный заправщик.
По большому счету, Легушев в случившемся происшествии был невиновен. Сварщики, оставшись без присмотра, выпили, и перебрали, как водится, прожгли полотнище. Потом пытались как-то свою ошибку исправить, но ОТК довело до начальника цеха и заместителя. Начальник цеха прозорливо тут же ушел на краткосрочный больничный.
— Мне эти старинные новинки надоели! Записывай… — подумав, велел Старик Ханину. — Провести внеочередную аттестацию сварщиков. Темплеты передать на испытания в цеховую лабораторию. Кто не справится — перевести на ширпотреб…
Ширпотреб — презрительное слово. И клепать его не так почетно, как делать для армии даже саперные лопатки. И, кстати, не выгодно.
— И сроку тебе на это — три дня, из которых полдня уже прошло. В пятницу доложить.
— Но…
Однако самое неприятное Старик припас напоследок.
— До решения аттестационной комиссии приказываю: остановить приемку в цехе.
Это означало, что продукция не принималась ОТК. Не было приемки — не закрывались наряды, не начислялась денежка сдельщикам.
— Но как так…
— А вот так. Не успеваем сдать полотнище в срок, а стало быть, не выполняем социалистические обязательства. Этого делать еще товарищ Сталин не рекомендовал. Теперь времена другие, но и сейчас за такое по головке не гладят. В министерстве такие разносы устраивают, что и мужики беременеют. Грозят меня и главного инженера повысить, но в обратную сторону. И вам никаких премий, продуктовых наборов…
— Но времени мало…
— Так чего ты расселся? Иди, выполняй! Время — дорого!