Бывало такое: между делом бросит директор команду, мол, к такому-то числу начальникам цехов подать рапорта о поверке лекал. И все, кроме одного, об этой команде забудут.
Но вот один, тот, кто не забыл, подаст отчет. И этим навлечет на остальных недовольство руководства, которое, если честно, о задании тоже забыло, поскольку дел много, а в протокол пункт этот не занесли, потому что собирались уже.
По сути, винить единственного с хорошей памятью не за что. Он-то о забывчивости остальных осведомлен не был и предполагал, что кто-то еще, если не все помнят. А, может, и вовсе не думал о том, что память изменит прямо всем, кроме него.
И хорошо бы перед совещанием этого парня с феноменальной памятью вычислить. Но он же, как назло, придет последним.
Зал наполнился минут за пять, и ровно в одиннадцать, одновременно с сигналами точного времени зашуршала мотором и шинами директорская «Волга», остановилась у подъезда, и разговоры в зале заседаний стихли еще до того, как Старик вошел.
Он занял свое место, и, раскладывая бумаги, спросил между прочим, так, ни к кому не обращаясь:
— Ну как там, сверла уже принесли?..
По залу пронесся легкий хохоток — смеялась где-то половина присутствующих, и не было сомнений — после совещания всяк незнающий поинтересуется: а почему, собственно?.. По какому поводу было веселье?
Но Старик, прокашлялся:
— Так, умолкаем, начинаем совещание.
Ханин поморщился и приготовился писать. Он был того мнения, что совещание — это когда совещаются. А Старик ни в чьих советах не нуждался.
По первым словам директора пытались понять, в каком он настроении. Но сие было лишним — у Старика настроение могло смениться в любую минуту. И менялось оно только в худшую сторону. А иногда он сразу приходил в чудовищном настроении.
— Шестидесятый цех. Что там у вас с полотнищем на емкость? — спросил Старик.
— Сварщик прожег, — ответил Легушев, потупив взгляд в стол. — В ночную смену пропалил насквозь.
— Вот как можно было прожечь десятимиллиметровый лист стали насквозь? Одним электродом?..
— Дыру уже заварили.
— Скажи — заплевали металлом. А нормализировать металл? Провести отпуск — как вы думаете?
— У меня отпуск не скоро, — брякнул Легушев не просто мимо партитуры, а мимо инструмента.
Зал взорвался новым приступом смеха. Но Старик оставался серьезен:
— Ты что, мне тут шуточки пришел шутить? Какие меры будут приняты?..
— Я поговорил с парторгом. Бригада будет лишена звания «бригады коммунистического труда», переходящего вымпела.
Смех случился снова, но был пожиже. Легушев зло обернулся, но не застал ни одной улыбки. Смеяться над Партией было опрометчиво.