— Так чего вы ждете товарищи? — ответил им тогда Легушев. — Начинайте нарезать резьбу, а отверстия просверлите позже, когда сверла появятся.
Рабочие, конечно, про этот случай разболтали. И анекдот пошел гулять по заводу.
Но смех в курилке смолк, поскольку из-за угла цеха появился сам Легушев.
Он подошел к толпе, но закуривать не стал. Лишь спросил:
— А Старик сегодня был в ударе…
— Да то ты рано ушел, — ответил Ханин. — Он там на энергетика со стулом бросался.
И, подхватив папочку, Ханин заспешил в свое бюро. Саня полагал: в технике Легушев не понимает, но по праву своего номенклатурного происхождения отлично разбирался в интригах. И, быть может, кто-то доносит Владлену Всеволодовичу о промахах других. Кто знает, как Легушев умел теми промахами пользоваться.
Найти на поселке воровскую малину — проще некуда. Если за забором имеется голубятня, а из окон играет Высоцкий, Визбор, и, последнее время, Аркадий Северный — скорей всего, во дворе свои дни коротает бывший арестант. Да что там: порой кажется, если построить в чистом поле голубятню, завести шпанцирей, включить «Алешка жарил на баяне…» — рядом тут же начнет крутиться два-три вора.
Для милиции такие места — совсем не секрет, все бывшие сидельцы — под особым надзором. Конечно, к арестанту забредают кореша. Но, поскольку место это известное, с оружием сюда не заходят, краденое не хранят.
На центральных улицах дом вора вы не увидите. Воры тяготеют к путаным улочкам, к задворкам. Быть может, потому что не стремятся к известности. А, может, дело в том, что всякий арестант, почувствовав свободу, становится бродягой, у которого в крови желание петлять и блуждать.
Тем вечером Пашка повел Аркадия, Вику и Вальку на Речной — поселок, который пристроился между старинными шлаковыми отвалами и рекой. Казалось, шлаковая гора должна бы защищать поселок от графита и гари, которая летела со стороны завода имени Ильича. Вместо этого ветер сбрасывал с рукотворной горы на дома и огороды шлаковую пыль, окалина часто попадала в глаза. А с востока поселок накрывало дымом с «Азовстали», несло душные облака известковой взвеси с завода железобетонных конструкций.
Земли на Речном поселке не хватало, оттого убогие домишки ютились на жалких клочках земли, петляли улочки, кои старались не называть именами партийных деятелей, дабы этим не принижать достоинство заслуженных номенклатурных работников.
Чужаку было трудно найти нужный дом, милиция не могла появиться здесь незамеченной. Но тут скрыться можно было легко, а рядом грохотала железная дорога, напоминая о странствиях.