Следователь прошелся мимо лотка, с которого, предчувствуя скуку, уезжающие сметали газеты — свежие и не очень.
Уже потеряв надежду, Карпеко снова повернул к комнате милиции. В конце прохода имелся еще один зал, где полстены занимала завораживающая детей схема путей сообщений. Под ней стояли столь же интересные ребенку справочные автоматы. Возле касс традиционно толпился народ, и в скоплении людей, верно, крутились спекулянты — но Карпеко искал встречи не с ними.
У противоположной от касс стены стояли автоматические камеры хранения. Зал же разделяли все те же неудобные кресла. И вот на одном из них… Карпеко не поверил своим глазам. В одном из кресел сидел похожий на пенсионера старичок, которого, казалось, более всего занимал кроссворд, напечатанный в газете. На коленях старика лежал небольшой и сентиментальный букетик ландышей, чей аромат совершенно не чувствовался в духоте вокзала.
Кому-то могло показаться: старик ждет свою бабульку из дальней дороги. Кому-то, но только не Карпеко.
То был Кагул — вор известный по ждановским меркам, рецидивист, по слухам будто бы завязавший.
Карпеко остановился, и с пару минут следил за вором, себя не выдавая. Но Кагул словно почувствовал наблюдение, заерзал в кресле, обернулся. Улыбнулся следователю. Скрывать знакомство стало излишним. Поскольку Кагул свое место не покинул, Карпеко подошел сам и опустился рядом на пустующее кресло.
— Вот это встреча встреч! Никак вышел на промысел, Станислав Игнатьевич?
— Господь с вами, — ответил Кагул. — Навык тренирую, да и только.
На полях газетки были написаны цифры группами по четыре.
— Ты слышал, что стрелковый тир обнесли в Ильичевском районе? — спросил Карпеко не затягивая беседу.
Кагул коротко кивнул.
— Кто это такой умный, ты, конечно, не знаешь, — предположил следователь. — Ну, а если бы знал — то не сказал бы.
Здесь ответом было молчание. За их спинами затрещал механизм автоматической камеры хранения. Карпеко обернулся: крепыш-физкультурник ставил спортивную сумку в ячейку. Когда Карпеко повернулся обратно, на полях газеты появилось еще четыре цифры.
— Только вот тебе для сведения, — продолжил Карпеко. — Патроны будут искать тщательно, думаю, люди из столиц. Перевернут вверх дном всех.
— Не знаю, начальник, не знаю. Честно не знаю и не слышал ничего. Не из местной братвы это. Может, кто ломом подпоясанный, может — залетный. Сами видите, — Кагул указал на толпящихся обывателей. — Тут прямо Вавилонское столпотворение.
Как раз зашумело в репродукторах, присутствующие прекратили разговоры, замерли, словно кто-то их заколдовал. В образовавшейся тишине дежурный сообщил, что и без того флегматичный 95-ый задерживается. Наваждение спало, зал многоголосо и недовольно загудел, хотя подобные опоздания были в порядке вещей.