– ТЕРРЬО!
Я пополз вниз по лестнице, волосы падали на глаза, и я почти ничего не видел, а потом Лиз схватила меня за лодыжку.
– ТЕРРЬО, НА ПОМОЩЬ! УБЕРИ ЕЕ ОТ МЕНЯ!
Внезапно все вокруг – не только балкончик и лестница, но и все пространство над нижней гостиной и конференц-ямой – наполнилось белым светом. Я как раз обернулся к Лиз, когда это произошло, и мне пришлось зажмуриться, чтобы свет меня не ослепил. Он лился из высокого зеркала над лестницей, и из зеркала на другой стороне балкона лился поток точно такого же света.
Лиз ослабила хватку. Я вцепился в край ближайшей ступеньки, оттолкнулся со всей силы и поехал вниз на животе, как ребенок на самой ухабистой в мире горке. Где-то на четверти спуска я остановился. У меня за спиной истошно вопила Лиз. Я обернулся, глядя из-под приподнятого локтя. Из-за своего положения головой вниз я видел Лиз вверх ногами. Она стояла перед зеркалом. Не знаю, что она там разглядела, и хорошо, что не знаю, иначе мне бы, наверное, снились кошмары до конца жизни. Мне хватило одного света – этого ослепительно-яркого бесцветного света, лившегося из зеркал подобно солнечной вспышке.
Мертвосвет.
А потом я увидел – я думаю, что увидел, – как из зеркала высунулась рука, схватила Лиз за шею и резко дернула на себя. Лиз ударилась о зеркальную поверхность, и я услышал треск бьющегося стекла. Лиз продолжала истошно вопить.
Весь свет в доме погас.
На улице еще не окончательно стемнело, поэтому в помещении не наступила кромешная тьма, но близко к тому. Гостиная внизу превратилась в колодец сумрака. У меня за спиной, на вершине лестницы, продолжала кричать Лиз. Я кое-как поднялся, цепляясь за гладкие стеклянные перила, и умудрился спуститься вниз, ни разу не грохнувшись.
Лиз перестала кричать и вдруг рассмеялась. Я обернулся и увидел, как она мчится вниз по ступенькам – просто темная фигура, хохочущая, точно Джокер в комиксах о Бэтмене. Она бежала слишком быстро и не смотрела под ноги. Ее шатало из стороны в сторону, она то и дело билась о перила и оглядывалась на зеркало, в котором тускнел и гас свет, как нить в старых лампах накаливания, когда их выключали.
– Лиз, осторожнее!
Я выкрикнул предупреждение, хотя единственным моим желанием в тот момент было сбежать от нее – и как можно скорее. Видимо, просто сработал инстинкт. Впрочем, предостережение не помогло. Лиз споткнулась, упала вперед, ударилась о ступеньки, перекувырнулась, снова ударилась, перекувырнулась еще раз и покатилась вниз. Она еще продолжала смеяться, когда ударилась в первый раз, но после первого же кувырка перестала. Умолкла так резко, словно выключили радио. Она лежала у подножия лестницы лицом вверх: голова как-то странно вывернута вбок, нос свернут на сторону, одна рука запрокинута за шею, пустые глаза таращатся в темноту.