– Это все. – Его голос звучал уже совсем тихо.
– Вы ей сказали, что у вас их много!
Он пожал окровавленными плечами.
– Я рассудил так: пока она думает, что у меня есть то, что ей нужно, она не станет меня убивать.
– Но те сведения, что ей передали о большой частной партии…
– Это просто пурга, – сказал он. – В этом бизнесе много пурги. Люди что только ни говорят, просто чтобы слышать собственный голос.
Когда я передал его слова Лиз, она покачала головой, не веря услышанному. Она не хотела верить, потому что иначе ей пришлось бы признать, что ее планы насчет Западного побережья накрылись. Ей пришлось бы признать, что ее развели.
– Он где-то их прячет, – настойчиво проговорила она. – Он точно их прячет. Спроси еще раз, где все остальное.
Я хотел ей сказать, что если бы было что-то еще, Марсден уже давно бы мне рассказал. Но потом – наверное, потому, что те жуткие снимки так сильно шарахнули мне по мозгам, что мозги сразу проснулись, – у меня появилась идея. Может быть, мне удастся обмануть Лиз, потому что она явно хотела обмануться. Если все получится, я, возможно, сумею спастись, не вызывая демона.
Лиз схватила меня за плечо и встряхнула.
– Я сказала, спроси у него!
Я послушно спросил:
– Где вы прячете все остальное, мистер Марсден?
– Я же сказал, больше ничего нет. – Его голос был уже еле слышен. – Я держал дома запас для Марии, но она сейчас на Багамах. В Бимини.
– Ну вот. Это уже ближе к истине. – Я указал на стеллаж, где стояли консервы: – Видите банки со спагетти на верхней полке? – Лиз не могла их не видеть, их было штук тридцать, не меньше. Большой Донни, кажется, уважал марку «Франко-Американ». – Он говорит, что спрятал их в банках. Не окси, а что-то другое.
Она могла бы снова схватить меня за руку и потащить за собой, но я надеялся на ее нетерпение. И не ошибся. Лиз бросилась к стеллажу. Я дождался, когда она встанет на цыпочки и потянется к верхней полке, а затем пулей вылетел из убежища. По-хорошему надо было бы захлопнуть дверь, но я что-то не сообразил. Марсден стоял у меня на пути и выглядел плотным и твердым, но я пробежал прямо сквозь него. На секунду меня охватил обжигающий холод, во рту появился маслянистый привкус, словно я съел кусок пеперони. А потом я уже был в коридоре и мчался к лестнице.
У меня за спиной раздался грохот упавших консервных банок.
– Джейми, вернись! Вернись, я сказала!
Лиз побежала за мной. Я ее слышал. Уже у лестницы я обернулся, и очень зря. Я споткнулся и грохнулся. Других вариантов не оставалось: я сложил губы, чтобы свистнуть, но вместо свиста получился какой-то судорожный вздох. Видимо, из-за сухости во рту и в горле. Поэтому я закричал: