Она врала и редактору Риджиса Томаса: говорила, что незадолго до смерти Риджис дал четкие указания, что никто (разумеется, кроме мамы) не должен видеть рукопись «Тайны» до 2010 года, «в целях повышения читательского интереса». Лиз считала, что это не слишком удачная выдумка, но мама ее уверяла, что прокатит и так.
– Фиона все равно никогда его не редактировала. – Мама имела в виду Фиону Ярбро из издательства «Даблдэй», где печатался мистер Томас. – Ее редакторский вклад состоял исключительно в том, что, получив новую рукопись, она писала Риджису восторженное письмо, где всегда говорилось, что на этот раз он превзошел самого себя.
Когда мама все-таки отослала книгу в издательство, она неделю сидела как на иголках и огрызалась на всех и вся (на меня в том числе); ждала, что Фиона позвонит и скажет: Риджис не писал эту книгу, она совсем не похожа на все предыдущие. Мне кажется, Тия, ты написала ее сама. Но все обошлось. Либо Фиона и вправду ничего не заподозрила, либо ей было по барабану. Критики и рецензенты уж точно не заподозрили никакого подвоха, когда книга отправилась в типографию и вышла в свет осенью 2010 года.
«Паблишерс уикли»: «Томас приберег лучшее напоследок».
«Киркус ревьюс»: «Поклонники сладострастно-разнузданной исторической прозы снова будут визжать от восторга».
Дуайт Гарнер, для «Нью-Йорк таймс»: «Типичный Томас с его обильной, безвкусной прозой: приблизительный эквивалент пира горой на «шведском столе» в сомнительном придорожном ресторане».
Маму не волновали отзывы критиков; ее волновал громадный аванс и возобновившиеся роялти от переиздания предыдущих книг серии о Роаноке. Она возмущалась, что ей как агенту причитается только пятнадцать процентов, хотя она написала всю книгу сама. Впрочем, мама чуть-чуть отомстила за свои страдания, посвятив книгу себе.
– Потому что я это заслужила, – сказала она.
– А вот я в этом не уверена, – сказала Лиз. – Если подумать как следует, Ти, ты была просто секретарем. Может быть, книгу стоило посвятить Джейми.
Мама вновь одарила Лиз тем самым тяжелым, холодным взглядом, но мне показалось, что в словах Лиз есть резон. Хотя если и вправду подумать как следует, я тоже был просто секретарем. Истинным автором все равно оставался сам мистер Томас, пусть даже и мертвый.
16
Теперь смотрите: я назвал много причин, по которым мне нравилась Лиз, и, наверное, были еще и другие причины. Я назвал все причины, по которым она мне не нравилась, и причин для «не нравилась» тоже наверняка было больше. И только потом, уже позже (да, опять это слово), я задумался, что, возможно,