– Ты готов? Хорошо. – Лиз закрыла глаза, отгораживаясь от всего остального, кроме того, что она собиралась сказать. Теперь она говорила медленно и очень четко: – «Если Кен Террьо действительно Подрывник…» Тут я тебя перебью и скажу, что хочу записать наш разговор. Ты дождешься, пока я не скажу: «Давайте еще раз, с начала». Понятно? – Она опять замолчала, видимо, дожидаясь, когда Колтон, кем бы он ни был, скажет, что ему все понятно. – Ты скажешь: «Если Кен Террьо действительно Подрывник, он всегда говорил, что заканчивать надо там, где начинал. Я звоню вам, потому что мы с вами беседовали в две тысячи восьмом. У меня сохранилась ваша визитка с номером телефона». Все ясно? – Снова пауза. Потом Лиз кивнула. – Хорошо. Я спрошу, кто звонит, и ты бросишь трубку. Звони прямо сейчас, дело срочное. Если подведешь, пеняй на себя. Ты меня знаешь.
Лиз завершила разговор и принялась нетерпеливо расхаживать взад-вперед по тротуару. Я еще раз украдкой взглянул на скамейки у магазина. Обе пустые. Может быть, Террьо – то, что от него оставалось – отправился в Куинс посмотреть, что сейчас происходит у него дома.
Из кармана пиджака Лиз раздалось барабанное вступление к «Ходят слухи». Она вынула свой настоящий телефон, поднесла его к уху и сказала:
– Слушаю, – помолчала пару секунд и добавила: – Подождите, я запишу разговор. – Она включила запись. – Давайте еще раз, с начала.
Все прошло по намеченному сценарию. Лиз завершила звонок и убрала телефон в карман.
– Не так убедительно, как хотелось бы, – пробормотала она. – Но должно прокатить.
– Да, наверное. Тем более когда бомбу найдут, – сказал я.
Лиз слегка вздрогнула, и я понял, что она говорила сама с собой. Я уже сделал то, что от меня требовалось, и стал просто мебелью.
Лиз достала из пакета рулон бумажных полотенец и аэрозольный баллончик с освежителем воздуха. Она вытерла с пола мою рвоту, бросила грязные полотенца в водосточную канаву (сто долларов штрафа за выброс мусора в неположенном месте, как я выяснил позже) и распылила в салоне освежитель с условно цветочным запахом.
– Садись в машину, – велела она.
Я стоял, отвернувшись, чтобы не видеть остатки своих равиоли, съеденных на обед (Лиз вычищала машину сама, я подумал, что так будет справедливо: пусть она тоже что-нибудь сделает для меня), но когда обернулся, чтобы сесть в машину, у багажника стоял Кеннет Террьо. Стоял очень близко, на расстоянии вытянутой руки, и по-прежнему ухмылялся. Я бы наверняка закричал, если бы сумел набрать воздух в легкие, но меня словно парализовало. Я действительно не мог вдохнуть. Как будто все мои мышцы разом заснули.