.
Новости прервались на рекламу каких-то таблеток, и я потихоньку подкрался к двери маминой спальни, чтобы подслушать. Хорошо, что я не раздумывал долго, потому что звонок был коротким и я мог бы вообще ни хрена не услышать.
– Это Тия, Лиз. Молчи и слушай меня. Я никому ничего не скажу по вполне очевидным причинам. Но если ты еще хоть раз побеспокоишь моего сына, если ты просто покажешься ему на глаза, я тебя уничтожу. Ты сама знаешь, что я могу. Надо только чуть-чуть подтолкнуть, а дальше все пойдет само. Ты меня поняла? Даже близко не подходи к Джейми.
Я вернулся в гостиную, сел на диван и сделал вид, что меня очень интересует реклама. Но моя хитрость маму не обманула.
– Ты все слышал, да?
Ее глаза прожигали меня насквозь, явно давая понять, что не стоит ей врать. Я молча кивнул.
– Хорошо. Если снова увидишь ее, разворачивайся и беги. Домой. И сразу же скажи мне. Тебе ясно?
Я снова кивнул.
– Да-да-да, хорошо. Я закажу ужин на дом. Ты что будешь, пиццу или что-нибудь из китайской еды?
29
Полицейские нашли и обезвредили последнюю бомбу Подрывника в ту же среду, около восьми часов вечера. Мы с мамой смотрели по телевизору «В поле зрения», и тут передачу прервали на экстренный выпуск новостей. По всему зданию несколько раз провели собак-ищеек, но они ничего не унюхали. Саперы решили свернуть операцию, но буквально на выходе одна из собак насторожилась в отделе хозяйственных товаров. Саперы там проходили не раз и не обнаружили никакой бомбы на стеллажах, где просто не было места, чтобы спрятать бомбу, но один из них совершенно случайно поднял взгляд к потолку и заметил, что одна из потолочных панелей чуть сдвинута. Именно там, между крышей и потолком, была спрятана бомба, прикрученная к балке оранжевым эластичным шнуром вроде тех, что используют в банджи-джампинге.
На этот раз Террьо превзошел сам себя: шестнадцать шашек динамита и дюжина взрывателей. Простенькие будильники остались в далеком прошлом, к этой бомбе был подсоединен навороченный цифровой таймер, очень похожий на таймеры из кинофильмов, о которых я вспоминал накануне (когда бомбу уже обезвредили, кто-то из полицейских сфотографировал этот таймер, и на следующий день снимок опубликовали в «Нью-Йорк таймс»). Он был настроен на пять часов вечера в пятницу, когда в магазине всегда полно народу. На следующий день в новостях на «Первом нью-йоркском» (мы вернулись на мамин любимый канал) один из саперов, участвовавших в операции, сказал, что если бы эта бомба рванула, то обрушилась бы вся крыша. Когда его спросили, сколько людей могло погибнуть при взрыве, он лишь покачал головой.