Если это награда за доброе дело, подумалось мне как-то ночью, когда я стоял у окна, наблюдая за Подрывником, топтавшимся под фонарем на другой стороне улицы, мне что-то больше не хочется совершать добрые дела.
34
В конце июня мы с мамой поехали навестить дядю Гарри с плановым ежемесячным визитом. Дядя Гарри уже почти не разговаривал и почти не выходил в общую комнату. Хотя ему не было еще и пятидесяти, его волосы полностью побелели.
– Джейми принес тебе рогалики из «Забара», Гарри. Хочешь? – спросила мама.
Я поднял повыше пакет с угощением, стоя в дверях (мне не хотелось заходить в палату), улыбаясь и чувствуя себя моделью в телевикторине «Угадай цену».
Дядя Гарри сказал ыг.
– В смысле «да»? – уточнила мама.
Дядя Гарри сказали ныг и замахал на меня руками. Не обязательно было уметь читать мысли, чтобы понять, что имелось в виду: Никаких чертовых рогаликов.
– Хочешь выйти на улицу? Погода чудесная.
Я сомневался, что дядя Гарри вообще понимал, что такое «погода» и «выйти на улицу».
– Я тебе помогу, – сказала мама, протянув ему руку.
– Нет! – сказал дядя Гарри. Не ныг, не ыг, не гы. Он сказал «нет». Четко и ясно. Его глаза широко распахнулись и наполнились слезами. А затем он спросил, так же четко и ясно: – Это кто?
– Это Джейми. Ты знаешь, кто такой Джейми, Гарри.
Только он больше не знал, кто я такой, и сейчас он смотрел не на меня. Он смотрел куда-то поверх моего плеча. Можно было не оборачиваться, я и так знал, кто стоит у меня за спиной. Но я все равно обернулся.
– Это наследственное, – сказал Террьо. – Передается у вас в роду по мужской линии. Ты станешь таким же, как он, Чемпион. Сам не заметишь, как оно грянет.
– Джейми? – спросила мама. – У тебя все хорошо?
– Да, все хорошо, – сказал я, глядя на Террьо.
Но все было плохо, и ухмылка Террьо говорила, что он это знал.
– Уйди! – сказал дядя Гарри. – Уйди, уйди, уйди!
И мы ушли.
Все трое.
35
Я уже почти решился рассказать обо всем маме – я больше не мог держать все в себе, пусть даже мама расстроится и испугается, – однако, как говорится, судьба распорядилась по-своему. Это было в июле 2013-го, примерно через три недели после нашей последней поездки к дяде Гарри.
Рано утром, когда мама собиралась на работу, ей позвонили. Я сидел в кухне, еще полусонный, и ел хлопья с молоком. Мама вышла из спальни, на ходу застегивая молнию на юбке.
– С Марти Беркеттом случилась маленькая неприятность. Ночью он встал – видимо, чтобы сходить в туалет, – обо что-то споткнулся, упал и растянул мышцу в бедре. Он говорит, у него все в порядке, и, может быть, так и есть. Или он пытается изобразить из себя крутого мачо.