Профессор Беркетт сказал, что чайные листья должны завариваться в свежекипяченой воде ровно пять минут – не больше и не меньше. Он установил таймер, показал мне, где стоят чашки, и уковылял в гостиную. Из кухни мне было слышно, как он с облегчением вздохнул, опустившись в любимое кресло. И еще пукнул. Не с трубным звуком, а скорее с гобойным.
Я разлил чай по чашкам и поставил их на поднос вместе с сахарницей и пакетиком молока, обнаружившимся в холодном шкафу (мы оба к нему не притронулись, и правильно сделали; оно оказалось просроченным на целый месяц). Профессор Беркетт пил чай без сахара и, сделав первый глоток, причмокнул губами.
– Прекрасно, Джейми. Для первого раза отлично.
– Спасибо.
Свой чай я посахарил щедро. Мама наверняка бы разоралась на третьей ложке – да еще с верхом, – но профессор Беркетт даже бровью не повел.
– Теперь рассказывай свою историю. Времени у меня предостаточно.
– Вы мне верите? Насчет колец?
– Я верю, что ты сам в это веришь. И я знаю, что кольца нашлись: лежат в моем банковском сейфе. Скажи мне, Джейми, если я попрошу твою маму подтвердить эту историю, она ее подтвердит?
– Да, но лучше не надо. Пожалуйста. Я решил поговорить с вами, потому что мне не хотелось говорить с ней. Не хотелось ее расстраивать.
Он отпил чаю, и, когда подносил чашку ко рту, его рука чуть дрожала. Потом он поставил чашку на стол и посмотрел на меня. Или, может быть, прямо в меня. Я до сих пор не могу забыть его пронзительные голубые глаза, глядящие на меня из-под кустистых бровей.
– Тогда говори. Постарайся меня убедить.
По дороге к нему я мысленно отрепетировал свой рассказ, и поэтому мне удалось изложить все достаточно связно и последовательно. Я начал с Роберта Харрисона – велосипедиста в Центральном парке, – перешел к миссис Беркетт и дальше рассказывал все по порядку. Рассказ получился довольно долгим. Когда я закончил, мой чай был уже чуть теплым (если вообще не холодным), но я все равно его выпил, потому что у меня пересохло в горле.
Профессор Беркетт надолго задумался и сказал:
– Джейми, будь добр, принеси мне айпад. Он в спальне, на тумбочке у кровати.
У него в спальне пахло так же, как в санаторной палате у дяди Гарри, плюс еще чем-то едким лекарственным, видимо, какой-то мазью от растяжения связок и мышц. Я взял айпад и принес его профессору Беркетту. У него не было мобильного телефона, только стационарный телефунгус, висевший на стене в кухне, как реквизит в старом фильме, но планшетом профессор пользовался вовсю. Он тут же его включил (на начальной заставке была фотография молодой пары в свадебных нарядах; видимо, его самого с миссис Беркетт) и принялся сосредоточенно тыкать пальцем в экран.