Но, подумав, Коляда изменил тактику. В бухгалтерии, через которую проходил Семен Федорович, он был уже не львом, а волком. В сенях волк вдруг стал ягненком, а в кабинет Подогретого Коляда вошел лисой:
— Приветствую, хе-хе, президента! А я уже заходил. Как ты поживаешь?
— Спасибо. А ты? Что сказали врачи?
— Да здоровый, только нервы… Бром пью.
— Я вот с утра тоже граммов двести брому принял. Кабанца замочили. — От Подогретого несло самогоном, свежей печенкой и луком.
— Значит, говоришь, нет новостей? — издали начал Коляда.
— А тебе уже что-то наговорили? — насторожился Подогретый.
— Кое-что сказали… Да мне безразлично, могу хоть сегодня сдать печатку.
— Ты это о чем? — удивился Макар.
— О том самом… Знаю, что ты ездил в райком. Только скажу тебе, Макар, не с той ноги плясать начал.
— А секретарь райкома сам меня вызвал, чтобы поговорить. У него спроси.
— А зачем людей против меня подбиваешь? Думаешь, я не знаю? Но меня голыми руками не возьмешь, — Коляда показал на папку. — Вот через это переступишь? Тут вся моя биография и вся моя служба. Я не держусь за кресло председателя, но честью дорожу! — В эту минуту Семену Федоровичу стало жаль своей чести, и он пригрозил: — За нее я могу на все пойти!
— Вы на меня не орите, — перешел на официальный тон Подогретый, — я таких уже видел!
— Нет, ты еще не видел, — убеждал Коляда. — Я тебя выведу на чистую воду.
— Смотри, чтоб тебя не вывели!
— Я с пьяными вообще не хочу разговаривать. — Семен Федорович взял под мышку папку и демонстративно ушел.
— Неправда, я не пьяный! — крикнул вдогонку Подогретый. — Я просто позавтракал!
Коляда немедленно вызвал свой газик, завернул в газету папку и поехал в Косополье.
Как увидел это Подогретый, тут же распорядился запрячь выездных коней — и тоже в Косополье.
Возле ветряка у газика лопнул скат, и Коляда, вспоминая всех чертей, вынужден был целый час просидеть в машине. А тут еще, как назло, мимо промчался на крытых санях, даже не посмотрев в его сторону, Макар Подогретый.
Но Макар торжествовал преждевременно. Недалеко от районного центра кони, испугавшись встречной машины, рванулись на обочину… Сани занесло, а потом ударило в придорожный столб. Подогретого выбросило из саней, и подъехавший в эту минуту Коляда увидел его лежащим в кювете.
— Стой! — крикнул Коляда шоферу и, выскочив из газика, бросился к Подогретому. — Ты живой?
Подогретый тяжело дышал, и от него пахло жареной печенкой. На лбу пострадавшего красовалась огромнейшая шишка.
— Умру, — простонал Макар, не открывая глаз, — скажи Олене, чтоб похоронила…