— До встречи. — Фил остановился на привычном месте. — И не обижай девушку, может, это — твоя судьба?
И подмигнул, а я едва не запустил в него каким-нибудь чесоточным заклинанием.
— Да шучу я! — Филипп примиряюще поднял руки. — Ты совсем не улыбаешься, решил развеселить.
— Не до того, — отмахнулся я.
— А когда будет до того, братишка? Жизнь одна, хватит хмуриться.
Знал бы он больше о моей жизни, так бы не говорил. Но я не собирался рассказывать. Вместо этого махнул Филу рукой и пошел прочь. Не хмуриться, да? Чудо, что после пяти лет в пустоте я все еще в здравом уме. А он требует веселья. Хотя общество Пустоты никогда меня не тяготило. Наоборот. Правда, возвращаться туда перехотелось. Пока что перехотелось. Кто знает, как повернется жизнь? Она любит подставить подножку, когда меньше всего ожидаешь. Увы…
Надин
Я наблюдала в окно, как две фигуры удаляются от башни. Младший был ниже ростом, кутался в темный плащ и шел чуть быстрее. Старший, напротив, ступал медленнее, будто крался за кем-то. Его лицо за эти дни я выучила наизусть. Казалось, закрою глаза — и тут же увижу высокий лоб, большие зеленые глаза, жесткий контур губ, словно высеченный скульптором, чуть выдающийся подбородок… Но главное, что поражало в магистре пустоты, — это взгляд. Он смотрел на меня как дикий зверь — казалось, вот-вот прыгнет, если я сделаю хоть одно неловкое движение. Иногда он даже принюхивался, как настоящий хищник. В такие минуты сердце замирало — а затем пускалось вскачь. Страшно! Страшно до безумия.
Андре пугал меня с первой минуты, как встретила его там, в переулке, и увидела, что он сделал с теми, кто должен был изобразить нападение. Инсценировать, разыграть. Инсценировка зашла слишком далеко и стоила наемникам жизни, а я очутилась в башне пустоты с одной главной целью — вызнать, как открыть врата пустоты, а затем убить магистра.
Убить… Я никогда никого не убивала, но все говорили, что Андре Вейран — чудовище. И за те дни, которые удалось провести в башне, пришлось убедиться, что это действительно так.
— Тебе нужно стать для магистра своей, — поучал меня Денни, человек, которого я всегда тайно любила. — Значит, нужной, незаменимой. Магистр не женат, он пять лет провел в пустоте. Легче легкого будет увлечь его в свои сети. Ты ведь женщина! Действуй.
Надо же… Денни заметил, что я — женщина. Мне всегда казалось, что являюсь для него кем-то вроде младшего товарища. Правда, это не мешало нам иногда делить постель, только для Денни это ничего не значило. Зато когда речь зашла, как подобраться к вновь ожившим вратам, он сразу вспомнил о моей половой принадлежности.