Доппель решился.
Видимо, увидев, что у меня уже нет ножа, он неимоверно быстро рванул под мою руку, словно моментально став вдвое ниже ростом. Я всё же успел схватить его за капюшон кенгурухи, но тот сам собой выскользнул у меня из руки: раз — и капюшона нету, доппель уже в бадлонке. Краем глаза увидел, как на меня бросился тот, что в футболке, встретил его ударом ствола карабина в солнечное, но момент с доппелем был упущен.
Как оказалось, Пашка не дремал — отточенным движением он выкинул назад руку с моим СКСом, почти не глядя захлестнув бегущего петлёй ремня, и тот снова отлетел назад, между мной и афганцем. Грохнул выстрел — Стас пальнул из своего ТТ, Жорик уже корчился, припав на кровоточащую ногу, а кучерявый тянул руки вверх так, словно стремился достать до потолка.
— Волк, вяжи упыря, — коротко бросил Плотников. — Лучше за шею и пояс, они у него по любому есть.
Глава 17. Воскресенье, 24 сентября. Вечер
Победителей не судят — пожалуй, эта фраза подходит к ситуации лучше всего.
Когда мы выволокли повязанную компанию в холл, комендант Анклава, Руслан, мужик лет сорока пяти, был уже там. Стоял с каким-то парнем на пару под прицелами пистолета и реквизированного дробовика — между ними и нашими ребятами валялись на полу пистолет и обрез — и был исключительно зол. В дверь снаружи, кстати, вовсю колотили — видимо, не понимали, почему не открывают.
— Плотников, какого хрена? — начал он сходу. Обратился именно к Пашке — видимо, знал его лучше других. Собственно, я сам о Руслане вообще ничего не знаю, кроме имени.
— Охолонись, Русик, — Пашка говорил строго, если не сказать — сурово. — У тебя тут доппельгангер расхаживает как у себя дома. И хорошо, если один. Что за ботва со взрывом на днях?
— Я милиции уже всё доложил, — огрызнулся комендант. — Новенький доэкспериментировался.
Плотников, получше намотав на кулак проволоку, к которой за шею и поясницу был привязан уже вернувший себе длиннолицую внешность доппельгангер, достал нож — комендант и его телохранитель и бровью не повели, зато привязанный доппель истерично дёрнулся. Боится — это хорошо.
— Уверен? — лениво поинтересовался афганец. Он был чуть не на голову выше и гораздо крепче пухловатого Руслана, а с ножом в руке выглядел совсем убедительно.
— А я знаю? Всё говорит за то.
— А ты в курсе, что он работал над прибором для обнаружения доппелей?
А вот тут Руслан и припух — лицо моментально пошло красными пятнами, кураж явно пропал. Ещё бы — косяк с его стороны, и серьёзный. С одной стороны, Анклаву позволено в своих стенах очень многое, с другой — перед Вокзальным он отчитывается. Причём отчитывается именно комендант — лично.