И мы ступили в совсем уж давно никем нехоженый судя по пыли ход зашли. Дальше двинулись по нему — проигнорировав первые три ответвления от него. И ярдов сто минули, пока не остановились у конца без большой аккуратности пробитого хода. Заканчивался он грубо выбитой в камне лестнице — ведущей далеко вверх. А там был закрыт обтёсанной плитой…
— До того как главную городскую тюрьму выкупили работорговцы — вместе с площадью для казней, здесь находились казематы для смертников. Ну и вытаскивали добрые люди кого могли из своих через этот ход, — счёл нужным пояснить я своим спутникам. И потребовал. — Давайте, прикрутите фитили у ламп и подсобите мне. Надо аккуратно приподнять эту плиту.
Один бы я точно не справился. Вдвоём с «Маркусом» только, упершись в неё плечами, кое-как смогли её приподнять. И сдвинуть это кус пола в одной из редко используемых камер — в дальней части темницы…
Да, тяжеленная, зараза! И хорошо что в последним миг я спохватился и активировал висящий у меня на браслете «Полог Тишины»! Ибо без изрядного шума это действо не обошлось, а так он не выходил за пределы означенной области. Так что нас никак не услышат. Хотя и некому, по идее… Не используется сейчас эта — дальняя, часть тюрьмы. Ну не любят здешние надзиратели утруждаться — так далеко размещать от входа бесполезных непокорных рабов. Это ценный товар стараются беречь — там да, чуть не в одиночках все сидят, а этих загоняют гурьбой в общие камеры, что поблизости от входа. Плевать же что с такими узниками будет — сами сдохнут, или их казнят…
Путь наверх был свободен, и я, перейдя на истинное зрение, выбрался в камеру. Пустую. И тем не менее она была заперта! Ессно на внешний запор, с засовом. Но то не беда — тут мне на помощь пришла извлеченная из кармана на мешке миниатюрная пилка, с магически упрочнёнными зубьями. Которую я просунул в тонкую щель меж косяком и дверным полотном — рассохлось тут всё, так как никто не смотрит! и быстро распилил засов. Он без изысков был — обычное железо. Видимо потому, что не садят сюда никого с добротным воровским инструментом…
Так что пары минут не прошло, как мы выбрались в коридор. Тоже пустой. И темный. Освещаемый висящей в конце его на стене единственной лампой, потрескивающей фитилём и отчётливо воняющей рыбьим жиром, куда более дешёвым нежели даже земляное масло, не говоря уже о растительном.
Я на мгновение отрубил «Полог Тишины» что бы понять, не всполошился ли кто в темнице. Но нет — тихо, спокойно всё… И никаких бродящих по коридорам бдительных надсмотрщиков! Но то понятно, ни к чему это — ведь над полом через неопределённые промежутки натянуты видимые в истинном зрении мерцающие синевой нити. Эдакая сигнальная система, должная всполошить охрану, если кто-то из рабов выберется каким-то образом из камеры.