Король погладил подушечкой указательного пальца маленькое золотое колечко в форме короны, дотронулся до массивного ободка собственного и тяжело вздохнул. Артефакты молчали, оставаясь безжизненными, но он продолжал брать их в нелепой надежде почувствовать ее тепло.
Громкие голоса из приемной вырвали Максимельяна из задумчивости. Уже догадываясь, кто пожаловал по его душу, он поспешно убрал кольца на место и поднялся, чтобы встретить гостью.
— Что значит занят?! — Адерли толкнула дверь и вошла. — Сын, скажи своим секретарям, что для меня у тебя всегда найдется свободная минутка.
— Добрый день, мама.
Вдовствующая королева, как всегда, прекрасная и утонченная, поправила прическу и сухо заметила.
— Не спеши с выводами, — посоветовала она, — для меня — добрый, а вот для тебя — сомневаюсь…
— Что случилось? — устало прикрыв глаза, без всякого желания спросил Максимельян.
Адерли все так же оставалась на пороге кабинета и не спешила заходить внутрь. Секретари усердно делали вид, что поглощены работой, а сами прислушивались к диалогу.
— Я позвала гостей, — несколько скупо сообщила королева-мать, поджав губы.
— Не самое благоприятное время…
— Дослушай, — Адерли в повелительном жесте подняла правую руку, обрывая сына. — Все покои западного крыла будут заняты гостями. Ближе к вечеру распорядитель Ли принесет на одобрение список мероприятий, предназначенный для увеселения гостей. Казначея я извещу лично.
— Мама…
— И слушать ничего не желаю! — в голосе вдовствующей королевы послышались капризные нотки. — Гости начнут приезжать завтра с утра. Потрудись встретить кандидаток должным образом.
Круто развернувшись на каблуках и демонстрируя удивительную для ее возраста осанку, Адерли вернулась в приемную и заторопилась прочь.
— Кандидаток? — король нахмурился, пробуя это слово на вкус, уловил неприятное послевкусие, а потом зло рявкнул: — Мама!
Но королева Адерли, подхватив длинный подол платья, быстро-быстро удалялась прочь.
Мария Королек,
некогда студентка, ныне Светлая Богиня
— Какой восхитительный день! — заявила Лина, легко выпорхнув из кареты.
Кряхтя и постанывая, я вывалилась следом, огляделась и скорчила кислую рожу.
Наша карета остановилась в самом центре городка Локтерес, рядом с небольшой рыночной площадью, по которой любила чопорно и надменно прохаживаться местная аристократия.
Вот и сейчас двое франтов среднего возраста прошли мимо, вежливо кивнув мне. Зато робко улыбающейся Ангелине была отвешена ровно сотня комплиментов.
Кто завидует? Я завидую? Да, я завидую…
— Ангелин, — проводив мужчин тяжелым взглядом, позвала я, — почему ты изображаешь прекрасную леди, а я — ветхую старушенцию?