— Бык ушел в гарнизон, в замке только стража, а они не рискнут разнимать знать, — авторитетно заявила та. — Мари, может, ты чего колданешь?
— Шпаргалки забыла, — призналась я, разводя руками. — А вот так с бухты-барахты ничего в голову не лезет.
Линка еще пару мгновений пристально вглядывалось в массовую битву конкурсанток, а затем изрекла:
— Придется кому-то из нас выбираться и звать на помощь.
Мы посмотрели на нее, как на самоубийцу.
— Ладно, — со вздохом сказала подруга, вылезая, — я отвлекаю взбесившихся леди на себя, а вы двое мчитесь за подмогой.
С определением «мчитесь» это она, конечно, погорячилась. Мы с Юликом выбрались из-под стола и начали стратегическое отступление к выходу. На четвереньках.
Где-то в отдалении послышался крик Линки, затем что-то громыхнуло и разбилось. Памятуя, что на войне необходим шлем, я прихватила по пути уже чистую серебряную крышку от блюда и нацепила на голову. Приятель, которому едва не прилетело сотейником в светловолосую макушку, завистливо покосился на меня и тоже начал присматриваться к посуде. Увы, но второй крышки для блюда эльф не нашел, зато вытащил из-под опрокинутого стула длинный серебряный поднос с широкими ручками. Прикрывая подносом голову и часть спины, дипломат плелся где-то позади меня, но даже импровизированный щит не спас «рыцаря» от пробегавшей мимо леди. Конкурсантка в черном бархатном платье споткнулась о тщедушного эльфа и завалилась сверху, придавив Юлика к полу.
Я резко почувствовала себя Д’Артаньяном, ну вы же помните:
«И вот один — уже друзья далёко,
И трижды проклята моя дорога.
Девиз был "Все за одного",
И в этом был успех…
Успех пришел — и никого.
Лишь я — один за всех…»
Вжав голову в плечи, я торопливо пробиралась к выходу. Заветный коридор уже маячил на горизонте, когда моя макушка уткнулась в чьи-то ноги, загородившие путь к спасению из этого ада.
И так как ноги, обутые в комнатные туфли и темно-серые штаны, никак не отреагировали на мою неумелую попытку тарана, я поправила съехавшую на лоб крышку от блюда и начала поднимать голову, попутно разглядывая преграду. Заметила широкие ладони с массивным перстнем, темно-коричневый кардиган, с трудом застегнувшийся на плотном животе, трясущийся от негодования подбородок и грозный насупленный взгляд.
Советник Дрим был похож на Зевса, в том смысле, что метал молнии из глаз и громогласно кричал.
— Вы… Вы! Вы!!!
Честно говоря, старикашку я не сильно жаловала, поэтому безумно обрадовалась, узнав, что тот приболел и сегодня из спальни не выйдет. Вышел. Причем очень не вовремя.