Это был не тот «инкубаторский цыпленок», способный лишь спокойно нести свою голову на плаху, когда его убивают. Настоящий, выращенный в дикой природе, плененный, но оставшийся верным себе старый дракон. Такого можно приручить лишь путем долгих пыток и уговоров. И то не факт, что получится. В самый ненужный момент эта зверюга все равно способна выкинуть очередной фортель. Вот и Хранители Дракона не рискнули. А, может, у них попросту не получилось. Поэтому они оставили его здесь. Бросили умирать, потому что не нашлось покупателей на старого дракона или его внутренности.
Скованный цепями именно так, чтобы перемещения оказались минимальными, владыка прошлого мира внимательно взирал на меня, щуря глаза с вытянутыми вертикальными зрачками. Он не был напуган. Пройдя через такую проверку на прочность уже перестаешь испытывать страх. Великий магический исполин скорее был заинтересован. Думаю, как существо разумное, дракон понимал варианты своего будущего. И каждая из возможных линий вряд ли его радовала.
Я замер на мгновение, завороженно глядя на гиганта. Крохотный герой перед могучим титаном. Когда-то именно они стали первыми разумными существами, которых магическая энергия поощрила своим присутствием. Но, как все знали, у силы было свое, особое чувство юмора. Обретя власть над целым миром, драконы скоро отдали ее новым любимцам силы — людям. Точнее они вырвали господство над остальными существами из крепких когтистых лап. И кто знал, последние ли это существа в бесконечной цепочке обладателей магической энергии?
Старый дракон передо мной, по всей вероятности, был из темной эпохи средневековья. Именно про это время в книжках изображают доблестного рыцаря, пытающегося освободить из лап чудовища принцессу. Каждый шрам на теле гиганта хранил в себе крупицу истории, да этот титан и сам был историей.
Я тяжело вздохнул, готовясь нанести удар и опустил скастованную руку. Нет, что-то не так. Я даже над убийством этих недотеп внизу так не задумывался, как сейчас. Странно, очень странно. Скрепя сердце, я коснулся кольца. Необходимо было в первую очередь возвышаться самому. Однако если у меня есть какая-то внутренняя тревога, пусть это сделает Черныш.
Теневик рьяно выпрыгнул наружу. Темный, как зловещая ночь, быстрый, как ударившая в землю молния, голодный, как некормленные пираньи. И заметно подросший, даже несмотря на ранение. Новая чешуя, кстати, отличалась от прежней лишь небольшим оттенком.
Черныш зарычал, глядя на дракона, и замотал головой. Даже обратно попятился. А громадное, закованное в цепи чудовище, втянуло ноздрями воздух, и глаза его удивленно расширились. И тут я понял.