Говоря проще, Уваров оказался в патовой ситуации. И единственный шанс улучшить свое положение был найти камни. Именно этим и занимались все его свободные люди. Они рыскали по миру, собирали слухи, намеки, малейшие упоминания о черных кристаллах.
Небольшая группа занималась разработкой Терлецкой. Уваров понимал, что внезапное исчезновение всех имевшихся в нелегальной продаже Камней Упокоения не случайное совпадение. Все ниточки вели к старухе, но вот где она сама — оставалось главной загадкой. Которую никто не мог разгадать.
Любой другой человек впал бы в отчаяние, наделал кучу ошибок, стал рубить с плеча. Но Уваров позволил лишь единожды дать волю эмоциям — когда лично разрушил особняк Терлецких. Нет, он не жалел об этом. Необходимо показать, что происходит с высокородными, которые выступают против него. Однако логичнее было бы дать это сделать другим людям, чтобы проявить себя. Тем же Александровым, Шиловским или Замановым, положение которых было довольно шатким. Но тогда Уваров слабо соображал.
Не отчаивался предстоятель еще и потому, что как всякий здравомыслящий человек, Уваров всегда искал выходы из тупиковых ситуаций. И ему казалось, что сейчас он нащупал нечто подобное. Не зря же сам Горленко попросил с ним встречи с ним
Беседу Уваров решил организовать здесь. Чтобы высокородный наглядно понял, что случается с теми, кто пытается выступить против Охранителя. С Горленко у Уварова сложились напряженные отношения. Горленко был из тех, кто не лебезит перед сильными мира сего, не склонен к тонким политическим играм и приучен говорить исключительно правду.
Видимо, именно по этим причинам они и не сошлись. Выслужиться перед предстоятелем мог только скользкий и угодливый человек. Как тот же Матвеев. Но если Горленко настоял на встрече сам, значит, он осознал свое положение. И пусть Федор Павлович не нравился Уварову, отказываться от возможности получить такого союзника, Охранитель не собирался.
— Высокоуважаемый Григорий Юрьевич, — поклонился появившийся Горленко, лишь мельком оглядев место. Понятно, что он, скорее всего, был здесь, раз аппарация прошла столь легко, однако в глазах высокородного читалось серьезное опасение.
Еще предстоятель почувствовал холодок в голосе собеседника, но вместе с тем не острую неприязнь, на которую рассчитывал. Это хорошо. Особой теплоты и быть не должно. В прошлый раз Уваров не стеснялся в выражениях, чувствуя свою силу. Теперь многое изменилось.
— Высокоуважаемый Федор Павлович, — кивнул предстоятель. — Чем обязан?
— Заранее прошу прощения за время, которое у вас отнимаю. Слышал, вы весьма заняты сейчас поиском одной редкой вещицы.