— Тетя, мы пришли.
— Заходите! — раздался повелительный голос.
Как только я оказался внутри, мне захотелось кашлять. А следом начали слезиться глаза. Сказать, что в комнате было накурено — ничего не сказать. Пожилая Терлецкая сидела у окна, лицом к дверям, попыхивая вонючей сигаретой в мундштуке. Я терялся в догадках, сколько же ей лет. Вопреки большинству магов, она не старалась скрыть свой возраст, расстрачивая силу понапрасну. На вид Терлецкой было все восемьдесят, если не больше.
— Света, я же просила называть меня Элеонора, а не тетя.
— Прости, тетя. То есть Элеонора.
— А это и есть тот самый знаменитый Кузнецов? — Терлецкая тяжело поднялась и медленно шаркая по паркету подошла ко мне. Все это давалось с таким трудом, точно каждый ее шаг мог оказаться последним.
Она взяла меня за подбородок, будто пытаясь рассмотреть. Но на самом деле прикоснулась, чтобы лучше почувствовать силу. И явно осталась довольной. А между тем я ощутил и ее магическую энергию. Вязкую, застоявшуюся, но невероятно насыщенную. Ранга магистра.
— Известный в узких кругах, — пошутил я, стараясь скрыть волнение и не в силах оторвать взгляд от морщинистого лица.
Завораживает не только красота. Но и уродство. Ты можешь себя корить, но оказываешься не в силах оторвать взгляд от человека, находящегося на полярных сторонах этих понятий. От предвестницы веяло старостью. Обвислые щеки, глубоко прорезанные морщины, затянутые белой пеленой глаза, крючковатый нос, который с годами стал явно еще больше.
— Эти круги намного шире, чем ты можешь подумать, — ответила она. — Если бы у тебя не было столь могущественного врага, семьи бы уже дрались за возможность приютить такой сладкий пирожок.
— Я… я хотел увидеть вас.
— Ну, увидел, — развела руками Терлецкая, возвращаясь на место. — Понравилась? Я, кстати, вдова. Мой покойный муженек, троюродный брат ее отца, — кивнула она на высокородную, — отдал богу душу в восемьдесят шестом. Так что я открыта для предложений.
Мне не сразу стало понятно, что это шутка. Только после того, как тетка Светы скрипуче рассмеялась, от души немного отлегло. А то становиться Галкиным в обмен на помощь очень бы не хотелось.
— Вы предвестница?
— Но, но, юноша, оставьте эти глупые суффиксы для суфражисток. Я предвестник, — подняла она мундштук.
— И вы способны сформировать будущее?
— У нас это называлось сплести. Сплести будущее. Но несмотря на то, что я старая развалина, кое на что еще способна.
— Я бы хотел…
— Не гони лошадей. То, что ты хочешь, знают все. Вопрос в другом, что у тебя есть?
Она глубоко затянулась, поглядывая за моей реакцией, и явно осталась довольна собой, выпустив дым прямо в меня.