Стоило Чернышу подняться на ноги, как я увидел, что пол под ним заляпан яркой, алой кровью. Надо же, всегда думал, что она должна быть какого-то другого цвета. Того же черного, к примеру. Я быстро нашел рану и понял, что при попытке спасти меня, Черныш сам подставился под удар. Острая конечность короля срезала вместе с плотью несколько чешуек. Они, кстати, сейчас лежали как раз в защитном круге. И от них исходила легкая дымка — часть той самой черной силы. Наследили, блин.
— Надо убираться отсюда, — сказал я ему. — Иначе будет еще хуже.
Антрацитовая голова склонилась к моим ногам, а сам Черныш присел на лапы. Мне, конечно, казалось сомнительным садиться на раненого теневика, однако верхом убраться отсюда представлялось значительно быстрее, чем пешком. Поэтому я вскочил на него и мы помчались прочь. Ну, как помчались… Как пытается разогнаться легковая машина в гору, забитая до отказа.
К примеру, бетонный забор теневик не перепрыгнул, а скорее снес животом. Впрочем, уверенно продолжив движение по пересеченной местности, удаляясь как от самого склада Уварова, так и прочих людских построек.
Мы спасались, но вместе с тем я понимал, что выследить нас могут по крови теневика, которая и не думала останавливаться. Поэтому спустя несколько десятков километров я спешился, и Черныш, особо не сопротивляясь, отправился в кольцо. А я торопливыми шагами (бежать не было сил) продолжил движение самостоятельно.
Что до моего ранения, то оно оказалось значительно легче, чем у теневика. Кровь уже запеклась, только рубашка противно липла к телу, да плечо неприятно ныло. Однако я чувствовал, как сила вовсю бурлила, занявшись восстановлением. Кости целы, а все остальное излечится за несколько дней. Это немощному бы потребовалось от пары недель до месяца, к магам же это не относилось.
Я прошел еще пару километров, хотя больше всего хотелось переместиться прямо сейчас. Однако необходимо было замести все следы, если вдруг Уваров решит пойти за нами, а потом сделал пару аппараций. Первую — в Терново. Силы тут было с избытком, моя быстро затеряется. Главное, не использовать черную. Поэтому я осторожно спустился на первый этаж, где потоки растекались сильнее и уже оттуда переместился в место, куда бы высокородный отправился в последнюю очередь. В свое «фамильное» гнездо.
Существовал риск вновь оказаться с доской в животе, вроде столько времени прошло. Однако я помнил каждый гвоздь, каждую разрушенную деревяшку. Смерть дяди Коли прочно отпечаталась в сознании. Меня, конечно, хорошенько шмякнуло о землю — в прошлый раз я здесь был немного в другое время года. С тех пор та же трава значительно подросла. Однако в целом все удалось. За несколько месяцев кардинально здесь ничего не изменилось.