— Что теперь?
— Вы будете бодаться с Уваровым, а тем временем мой новый ковен станет набирать силу. Надо объединить всех ведьм в центральной части, если хватит возможностей, можно дотянуться и до Поволжья.
— И хватит сил?
Зыбунина встала, поправив платье. Я почему-то представил, какой она была без него. И сразу отогнал прочь эти глупые мысли. Не время, не место.
— Хватит. Тем более теперь каждая собака знает, что у меня в друзьях могущественный высокородный.
— Но когда придет время… — начал я, но так и не придумал, как закончить.
— Когда придет время, весь мой ковен поможет именно тебе. Знаешь причину, по которой тебе позволено быть здесь? Одному из немногих мужчин, присутствие которого не оскверняет священный ближний круг?
— Потому что мы друзья?
Катя засмеялась. Искренне, громко, прикрывая рот рукой. Нет, я всегда умел хорошо веселить женщин. Просто дело в том, что в данный момент не ставил это своей целью.
— Такое право дается немногим мужчинам. Скажем, мужу одной из верховных ведьм. Но это не твой случай, как ты понял. Ты же у нас уже нашел невесту… Другой пример — если ты являешься отцом ребенка главы ковена. Вот это уже больше похоже на истину. Верно?
В глазах Кати плясали лукавые огоньки. Она явно наслаждалась моментом. Чего нельзя было сказать обо мне.
— Это точно?
— Точнее некуда. Мы, ведьмы, умеем определять такие вещи задолго до наступления видимых последствий союза мужчины и женщины.
— И он правда мой?
В ответ Зыбунина рассмеялась еще громче.
— Эта ведьма выбрала весьма хороший срок для беременности, — затянулась предвестница, наблюдая за отвалившимися обоями.
— А что в нем хорошего? — искренне удивился я.
— Когда рождается ребенок, часть силы родителя уходит к нему. Нам же необходимо, чтобы ты стал сильнее, а не наоборот. Неужели нельзя было держать свои чресла в узде? Хотя чего это я, в семнадцать вы думаете чем угодно, только не головой. Да и, скорее всего, у нас попросту не будет девяти месяцев.
— А мне что делать?
— Сухари сушить. Что ты теперь сделаешь? Катя, как я поняла, девушка своенравная. Не лезь, целее будешь.
Она спокойно притушила сигарету о самое обычное блюдце и замолчала. Я тоже не спешил нарушить эту тишину. Когда молчит женщина, не надо гневить Бога и отказываться от такого щедрого подарка. У нас вообще сложились странные отношения с Терлецкой. Нравилась ли она мне? Однозначно нет. Уважал ли я ее? Несомненно. Доверял? Как-то так получилось, что пришлось. И пока ни разу не пожалел.
Наше общение напоминало связь пациента и психотерапевта. Мне приходилось рассказывать предвестнице абсолютно все. Даже то, чем я делиться не вполне хотел. К примеру, об этом вот сюрпризе с Катей. Но говорить приходилось, потому что это было в наших общих интересах. Мне, кстати, казалось, что предвестница не так уж горит знать о всей подноготной моей жизни. Будто не считала ее чем-то заслуживающим внимания.