— Я не штопаю им подштанники, Анна!
Девушка расхохоталась, а вслед за ней и Хава улыбнулась. Она еще не до конца знала, как ей относиться к Анне с ее бурными романами и короткими увлечениями, но приходилось признать, что за последнее время та стала для нее удивительным источником спокойствия и утешения.
На следующее утро Майкл Леви появился в пансионе точно в назначенное время. На трамвае они добрались до Парк-роу, а там сели на поезд до Бруклина. В толпе пассажиров женщина занервничала и призналась:
— Я никогда еще не ездила по мосту.
— Не бойтесь, — улыбнулся он. — Это куда менее опасно, чем пересекать океан.
После нескольких пробных толчков поезд тронулся, отошел от платформы и начал подъем. Сначала за окнами мелькали грузовые фургоны и медленно бредущие пешеходы, потом изрыгающие сажу и пар трубы на крышах, а потом и они исчезли, и поезд поднялся на мост. Она надеялась увидеть воду, но они ехали по внутреннему пути за решетчатыми опорами. Из-за мелькания этих опор казалось, что едущие по наружным путям лошади и повозки то и дело спотыкаются.
Поезд остановился у платформы в Бруклине. В молчании Хава с Майклом вышли из него и пересели на трамвай, а потом еще на один. Потом двинулись пешком по дороге, ведущей к большим разукрашенным воротам.
Они миновали их, и в мире сразу наступила тишина. Широкая дорога превратилась в тропинку, петляющую между присыпанными снегом холмиками с рядами надгробных камней.
— Как здесь хорошо, — удивленно прошептала женщина.
Они шли между высокими памятниками, увитыми плющом усыпальницами и колоннами с бюстами строгих, сосредоточенных мужчин. Наконец Майкл свернул, и они оказались перед прямоугольником присыпанной снегом комковатой земли и плитой с надписью только на одной половине.
Она стояла у могилы, не понимая, что ей делать. Должна ли она как-то демонстрировать свое горе? Заплакать?
Майкл откашлялся:
— Я оставлю вас одну ненадолго.
— Спасибо, — с благодарностью отозвалась она.
Он прошел вниз по тропинке и исчез из виду. А она осталась вдвоем с равви.
— Я скучаю без вас, — прошептала она, опустилась на колени рядом с могилой и попыталась представить себе его там, под землей. Это оказалось невозможным, потому что все чувства говорили ей, что его больше нет в этом мире.
Она раздумывала, что бы хорошее рассказать ему.
— В пекарне все в порядке. У Анны новый кавалер, и она, кажется, очень счастлива, хотя, я знаю, вы бы этого не одобрили. Я теперь беру одежду в починку, чтобы было чем заняться ночью. По ночам мне все еще тяжелее всего. Но на этой неделе… я ходила гулять ночью с мужчиной. Ему тоже приходится скрывать все о себе, как и мне. И на следующей неделе я снова его увижу. Простите меня, равви. Я знаю, что мне не следует это делать. Но мне кажется, они мне помогут, эти прогулки.