Арбели остолбенел:
— А это… Ты делаешь это для Малуфа?
— Ну да, — ответил Джинн, словно удивляясь чужому тугоумию. — Мне потребуется еще пара дней, чтобы закончить. У меня есть идея, как соединить стенные панели с потолком, но все это надо проверить. Я хочу, чтобы швов было совсем не видно. Швы все испортят. — Он повнимательнее взглянул на Арбели. — У тебя что, новая шляпа?
Арбели едва услышал вопрос. Голова его была занята другим, чем-то, что он еще не осознал до конца.
— Ты использовал всю жесть?
— Да, потолок же большой. И мне еще понадобится. Хорошо бы сегодня днем.
— Всю жесть, — глухо повторил Арбели, добрел до стула и опустился на него.
Наконец Джинн заметил, что он чем-то расстроен:
— А в чем дело?
— Ты хотя бы понимаешь, — заговорил Арбели, и с каждым словом его голос становился все громче, во сколько мне это обойдется? Ты использовал четырехмесячный запас жести! И у нас нет никакой гарантии, что этот Малуф вообще сюда вернется! А даже если и вернется, он этого не купит, потому что он просил плитку, а не огромное панно! Как ты мог… — Слова у него вдруг кончились, и он целую минуту молча смотрел на жестяной ковер. — Четырехмесячный запас… — наконец пробормотал он. — Ты меня разорил.
Джинн нахмурился, слушая его:
— Все будет в порядке. Послушай, ты даже не взглянул толком на то, что у меня получилось.
Шок отступал, и на его место приходило отчаяние.
— Я должен был предвидеть это, — тихо сказал Арбели. — Ты же ничего не понимаешь в бизнесе. На самом деле это моя собственная вина. Извини, но мне придется пересмотреть наш договор. Возможно, я больше не смогу тебе платить. Одна только жесть стоит…
Теперь уже Джинн смотрел на него не с обидой, а с гневом. Он взглянул на жестяное полотно у своих ног, а потом снова на Арбели. Слишком злой, чтобы подыскивать слова, он молча схватил куртку, прошел мимо жестянщика, который и не пытался удержать его, и выскочил из мастерской, громко хлопнув дверью.
В наступившей тишине Арбели обдумывал свое горестное положение. Какие-то деньги он скопил, еще сколько-то можно будет занять. Потом он станет заниматься только ремонтом, но все нынешние заказы придется отменить. От такого удара по репутации ему никогда не оправиться.
Он прошел вдоль ковра — что-то в очертании этих воли и складок зацепило его, но он был слишком расстроен, чтобы вглядываться, — и заглянул в заднюю комнату, где хранились запасы. Все так и есть: жести больше не осталось. На полках лежали только обрезки и вещи, сделанные на заказ, но еще не законченные.
Арбели снова вернулся в мастерскую, чтобы посмотреть на испорченную жесть, — может, какой-нибудь кусок еще можно использовать и продержаться хоть несколько дней? В этот самый момент луч солнца пробился через пыльное окно и упал на жестяной ковер, ярко осветив пики и скалы и отбросив глубокую тень на впадины. Все тут же встало на свое место, и потрясенный Арбели понял, что именно изобразил Джинн: это был пейзаж огромной пустыни, как будто увиденный сверху.