— Нет, не твоя дочь. То, что внутри ее.Искра, оставленная джинном. Если мы сможем обуздать эту искру, она подскажет нам, как завладеть самим джинном.
— Поэтому ты говоришь, что ее пока нельзя вылечить?
— Конечно. Если потеряем искру — потеряем ключ.
Абу Юсуф резко остановился. Через несколько мгновений ибн Малик почувствовал, что за ним никто не идет, и повернулся к нему. Стоя с поднятым над головой факелом, он напоминал светящийся скелет, чему немало способствовала и его ужасная улыбка.
— Я понимаю, — сказал он. — С какой стати тебе помогать ибн Малику, этому безумному старому колдуну? Тебе ведь не важно, найдет он своего джинна или нет. Тебя не интересует месть, и это правильно, потому что месть ради мести бесполезна и порой вредна. Ты хочешь просто вылечить свою дочь, заплатить за это цену и вернуться обратно, к своему шатру, постели и спящей жене. — Огонь факела мелькал в его глазах, словно он сам был джинном. — А тебе известно, что будущее лето принесет с собой засуху, какую бедуины не видели много поколений? Она продлится несколько лет, и все зеленые поля отсюда до Гуты превратятся в пыль. Это не пророчество и не предсказание. Любой может прочитать знаки надвигающейся суши в движениях луны и солнца, в оставленном гадюкой следе, в стаях птиц. Все указывает на бедствие. Конечно, если оно застанет вас врасплох.
Абу Юсуф крепче прижал к себе дочь. Слова ибн Малика могли быть и ложью, придуманной, чтобы склонить его к сотрудничеству, но он нутром чувствовал, что это правда. Может, он не умел различать знаки так ловко, как ибн Малик, но сейчас понимал, что уже знал об этом неким образом, который выше знания. Может, поэтому он и оставил Фадву дома, вместо того чтобы отослать ее к новому мужу и в новый клан, где она будет чужой, лишним ртом, который надо кормить. Где она может родить ребенка только для того, чтобы увидеть, как он умирает.
— А как это связано с джинном? — спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Воспользуйся воображением, Абу Юсуф. Подумай о том, что плененный джинн может сделать для твоего клана. Зачем рисковать жизнью, разыскивая воду, если он может сделать это вместо вас? Зачем корчиться от холода в рваном шатре, если можно жить во дворце, построенном джинном?
— А, стало быть, ты собираешься подчинить джинна моейволе? Или он согласится служить двум хозяевам?
— Ты прав, конечно, — улыбнулся ибн Малик, — и он будет выполнять мои команды, а не твои. И сейчас ты, конечно, спросишь, зачем мне надо защищать твою семью, какие у меня для этого причины? Я мог бы сказать тебе и совершенно искренне, что жизнь и благополучие клана Хадид заботит меня больше, чем ты думаешь… — (Абу Юсуф презрительно фыркнул), — но я чувствую, что убедить тебя будет непросто, поэтому подумай вот о чём. По всем рассказам, джинны, покорившиеся Сулейману, любили своего хозяина и с радостью подчинялись его воле. По крайней мере, по всем