Она пересекла Пятьдесят девятую и ворвалась в парк, побежала по проезжей дороге, свернула на скрытую под деревьями тропу, чувствуя, как все, что растет и тянется к солнцу вокруг нее, передает ей скорость и энергию. Впереди какой-то плохо одетый человек поднялся со скамьи, держась рукой за голову. Увидев ее, он открыл рот и заморгал глазами, на одном из которых красовался свежий синяк.
Не замедляясь, она спустилась по ступеням, миновала галерею и террасу, остановилась у самого края фонтана и тогда увидела его: он лежал под водой, свернувшись клубком, словно спящий ребенок.
— Ахмад!
Перескочив через бортик, она прыгнула в фонтан, согнулась, подхватила его на руки и перевалила наружу, на выложенную кирпичом кромку. Вода стекала с его одежды и лилась обратно в чашу фонтана. Джинн был очень холодным, бледным, как пепел, и показался ей ужасно легким, как будто его плоть успела раствориться в воде. Ей очень хотелось вытереть его чем-нибудь, но ничего не было под рукой, кроме ее собственной одежды, тоже насквозь мокрой.
— Ахмад! Очнись!
Оказавшийся рядом человек схватил ее за руку.
— Оставьте меня! — крикнула она и оттолкнула его.
— Я пытаюсь помочь! — крикнул он в ответ по-арабски.
Голова у Салеха гудела.
Он весь дрожал и непрерывно упрекал себя в том, что заранее не догадался о планах Джинна. Надеялся просто отговорить его от чего-то задуманного? И ради бога, с какой стати он сейчас помогает этой странной женщине спасать Джинна, вместо того чтобы просто отвернуться и пойти домой?
Удивительно, но женщина, кажется, понимала арабский. Она чуть отодвинулась в сторону и теперь с нескрываемым ужасом наблюдала, как, обхватив подбородок Джинна, Салех крутит его голову в разные стороны. Интересно, кто она такая и как догадалась, где искать их? «Оставь их, — шептал голос у него в голове, пока Салех рассматривал неестественно бледное лицо и пытался нащупать хоть чуточку тепла в груди. — Уходи отсюда и дай этому источнику беспокойства спокойно умереть».
— Кто вы? — вдруг спросила женщина.
— Доктор Махмуд Салех, — пробормотал он и приподнял веко Джинна.
Вот она! Искра. Одинокая и дрожащая, но очевидная.
— Он еще жив, — сказал он женщине, и она радостно вскрикнула. — Подождите радоваться, — предостерег Салех. — Жив, но едва.
— Его надо согреть, — сказала женщина. — Нужен огонь.
Она лихорадочно озиралась, словно надеялась найти неподалеку костер.
Тепло, огонь. Эти слова всколыхнули что-то в его памяти. Покрытый инеем сад, огромный особняк с несколькими фронтонами и над ним — четыре трубы, выплевывающие в зимнее небо серый дым.